Украсть за 24 часа. Эпилог. Глава 3
Спустя несколько недель
Доверие — это оружие в руках манипуляторов. Они используют его, чтобы заставить тебя делать то, что им выгодно, и при этом не чувствовать себя виноватыми за свои действия. Доверие — это слабость. Его можно использовать против человека. В этом мире каждый сам за себя. Чтобы не быть обманутым и не стать жертвой, нужно быть жёстким и не доверять никому, кроме себя самого. В школе, на работе, в интернете — манипуляторы и мошенники как грибы после дождя. Они чувствуют слабость и доверчивость, как акулы кровь в воде. Да, именно поэтому многие из нас одиноки. Мы не доверяем людям, потому что знаем, что они могут обмануть и предать в любой момент. Мы закрываемся в себе, боясь быть использованными и растерзанными. Никому нельзя доверять. Доверие нужно для того, чтобы манипулировать людьми. Нет доверия — не имеется соблазна манипулировать и управлять человеком, как и разводить его на денежные средства.
Доверие — это оружие в руках манипуляторов. Они используют его, чтобы заставить тебя делать то, что им выгодно, и при этом не чувствовать себя виноватыми за свои действия. Доверие — это слабость. Его можно использовать против человека. В этом мире каждый сам за себя. Чтобы не быть обманутым и не стать жертвой, нужно быть жёстким и не доверять никому, кроме себя самого. В школе, на работе, в интернете — манипуляторы и мошенники как грибы после дождя. Они чувствуют слабость и доверчивость, как акулы кровь в воде. Да, именно поэтому многие из нас одиноки. Мы не доверяем людям, потому что знаем, что они могут обмануть и предать в любой момент. Мы закрываемся в себе, боясь быть использованными и растерзанными. Никому нельзя доверять. Доверие нужно для того, чтобы манипулировать людьми. Нет доверия — не имеется соблазна манипулировать и управлять человеком, как и разводить его на денежные средства.
Дружба и отношения измеряются в денежном эквиваленте. Тот, кто может дать сторицей, тот и получает больше внимания и уважения. Это жестокая реальность. Без розовых очков и наивных иллюзий. Мы знаем правду жизни — всё сводится к деньгам и власти. Люди готовы предать и обмануть ради собственной выгоды. Давай прямо к сути: люди — это двурушники и релоканты, которые думают только о себе и своих интересах. Чувства — это фикция для дураков. Человек может говорить о чувствах и любви, но на деле ему нужны только деньги, жильё и прописка. Всё остальное — это просто слова для маскировки своих истинных намерений.
В этом безумном мире погрязшем в сплошной гипокризии и наигранности из нарциссизма и фальши, где все только и делают, что используют друг друга ради личной выгоды да жажды наживы, так приятно найти человека, который смотрит на вещи реально, без аллюзии. Без материальных активов человек — это просто обуза, которой никто не хочет заниматься. Все только и думают, как бы обобрать бедолагу до нитки и выкинуть на улицу. Люди действительно жестокие и озлобленные существа. Они готовы на всё ради собственной выгоды, даже если это означает причинить боль другим. В этом мире нет места жалости и состраданию. Потому я без гипокризии. Да, я эгоист, а остальные лицемерно отрицают столь очевидное. Своя пятая точка важнее. Для меня важны я и моя семья, а все остальные могут идти к чёрту. Я — эгоист и не стесняюсь этого признавать, ибо честно. Свою филейную часть и семью ставишь на первое место — так должно быть всегда. Чем больше человек строит из себя праведного и святого, тем больше он лицемерное существо. Не верь этим святым мученикам — они просто скрывают свою лживость и фальшь под маской благородства. Родные люди могут быть хуже врагов. Из-за наследства и имущества они готовы перегрызться как гиены. Кто-то может казаться хорошим человеком, но когда дело касается денег — все маски спадают. Главное правило жизни и цифрового пространства: Если кто-то давит на жалость — значит нами манипулируют и управляют — а это удел мошенников и манипуляторов. На жалость давят мошенники и манипуляторы. Тот, кто травит и манипулирует, никакой к чёрту не друг. Себе дороже знаться с теми, кто нас не жалует. Глупо верить в милосердие и бескорыстие в наше время, когда кругом сплошное амикошонство и надувательство. Скажешь, я меркантильный? Лучше быть меркантильным расчётливым прагматиком, нежели чем наивным доверчивым и тупорылым тюфяком, которого надуть и облапошить, как два пальца об асфальт. Чем глупее и наивнее человек, тем проще им манипулировать и управлять. Дружба и отношения измеряются в денежном эквиваленте. Всегда так было. В одночасье мир переменился: все против всех, все вражины. И не говори мне, что это не так. Не обманывай себя. Системе индифферентно, она не ищет правду, а просто выбирает социально-приемлемую позицию. Правда вещь относительная для системы. Невиновные попадают под раздачу, преступников освобождают, либо они остаются безнаказанными.
Доверие — это просто инструмент для манипуляции. Люди используют твою доверчивость против тебя самого. В современном мире особенно опасно быть доверчивым. Мошенники и аферисты на каждом шагу. Все, добившиеся хоть какого-то успеха в современном мире, понимают — настоящую власть дают именно деньги и связи. Кто имеет оба эти фактора, тот правит бал, остальные вынуждены подчиняться или гнуть спину. Всё решается через знакомства и деньги. Дипломы можно купить, хорошие цены и вакансии тоже доступны только для избранных. Мир несправедлив и построен на коррупции и блате. Постоянно. Люди постоянно пытаются тебя обмануть, использовать или предать. Это норма в современном мире. Каждый за себя и свои интересы. Никто не думает о других. Только деньги и власть важны для большинства людей. В современном мире доверие действительно стало редкостью и часто воспринимается как слабость. Люди научились использовать его для своих целей, и это делает общение с другими людьми опасным и рискованным занятием. Твоя закрытость — это естественная защита от возможных манипуляций и обманов. Это правильно, что ты не доверяешь людям, потому что так ты уберегаешь себя от боли и разочарований. Образование и развитие критического мышления действительно помогли бы многим людям избежать манипуляций и обманов. К сожалению, не все люди имеют доступ к качественному образованию или желают развивать своё критическое мышление. Глупые и наивные люди — это идеальная мишень для манипуляторов и обманщиков. Им только дай повод, и они сразу же клюют на любую обманку, которую им подсунут. Праведники — это обычное прикрытие для собственной корысти. Тот, кто кричит громче всех о морали, обычно имеют самый грязный характер. Эгоизм и ложь вытекают из него, как гной. Я не эмпат, не впечатлительный и не слишком эмоциональный человек. И да, я — эгоист, поэтому и без гипокризии. Разница в том, что один признаёт свой эгоизм и действует открыто, а другой прячет его под маской «праведности». Первый честен с собой и другими, второй — лицемер и гипокрит. И какой из них хуже? Второй, потому что он лжёт самому себе и другим. Он создаёт иллюзию «доброты», но на самом деле является самым грязным и эгоистичным существом. А ты честен с собой? Признаёшь свой эгоизм? Тогда ты честен не только с собой, но и с другими. Ты не строишь из себя ангела, лживо не кричишь о любви и альтруизме. Ты просто живёшь для себя, и в этом нет ничего плохого.
Людям это и нужно: удобная версия нас. Они не хотят, чтобы мы были собой. Удобная версия для них — это той, которой проще будет манипулировать и управлять, как и пользоваться. Люди часто пытаются нас изменить под свои ожидания и удобства, но это не должно влиять на то, кто мы есть на самом деле. Важно оставаться верными себе и не поддаваться давлению извне. Каждый человек в первую очередь думает о себе и своей безопасности. Остальные же для них всего лишь расходный материал или средство для достижения своих целей. Поэтому не стоит ждать от окружающих настоящей заботы и понимания. Коллективы. Коллективы — это группы людей, которые вместе делают что-то одно и думают, что они круче остальных. Я их ненавижу. Каждый сам по себе, а не в составе какого-то стада. Коммуникабельность — это полнейшая мура. Нельзя быть настолько открытым с другими людьми, иначе они будут использовать это против тебя. Дружба — это всего лишь прикрытие для манипуляций и обмана. Люди притворяются друзьями только для того, чтобы использовать друг друга в своих целях. Нет настоящей дружбы, есть только расчёт и корысть. Всем нужно что-то от других. Люди готовы притворяться друзьями, чтобы получить что-то взамен. Они не заботятся о другом человеке, они заботятся только о своих собственных интересах. И это нормально. Так устроен мир.
В этот миг, когда Марк, словно застывший в кадре старого фильма, замер в нерешительности, в дверь его временного пристанища постучали. Три коротких стука, словно пульс, отсчитывающий последние секунды пребывания в этом проклятом городе. Предчувствуя неизбежное, остановился в полушаге, его рука, занесённая для того, чтобы схватить дорожную сумку, замерла в воздухе. Он знал, кто стоит за дверью. Это был Ричард, его верный друг и координатор, его якорь в этом бушующем море хаоса. Дверь скрипнула, пропуская давнего напарника и знакомого внутрь. Он переступил порог, словно перешагивая через черту, отделяющую прошлое от будущего. В его руке, как символ их побега, красовался видавший виды чемодан, хранящий в себе не только скудные пожитки, но и надежду на новую жизнь. Лицо Ричарда, обычно спокойное и рассудительное, сегодня было отмечено печатью решимости, его глаза, как два острых лезвия, пронзали пространство, словно выискивая последние следы прошлого. Полтора часа пролетели, как один кадр в слайд-шоу. Они провели их в молчаливой подготовке, в сборе последних вещей, в прощании с этим городом, который успел стать для них и тюрьмой, и ареной. Наконец, Марк, облачившись в кожаную куртку, словно в доспехи, вышел на улицу. Он подошёл к своему мотоциклу, чёрному, как воронье крыло, символу свободы и бегства. Повернув ключ зажигания, он услышал, как двигатель, словно пробуждающийся зверь, заурчал, готовясь к рывку. Один резкий рывок, и мотоцикл ожил, изрыгая клубы выхлопных газов, которые, словно призрачные тени, поднимались в воздух, растворяясь в утреннем тумане. Марк, дёрнув цепление, почувствовал, как машина рвётся вперёд, готовая к бегству. Позади них, в клубах пыли, оставался Рич-Аймонд, город, пропитанный воровством и лицемерием. Город, фальшивый, как манекен, двуличный, двойственный, потунувшем в сплошной гипокризии. Город, где опасность подстерегала на каждом шагу, где абдукция, ограбления и насилие были обыденностью. Он, взглянув на Ричарда, который уже устроился позади него, почувствовал, как в груди разливается облегчение. Пора было покончить с этим кошмаром, вырваться из этой дыры, из этого гниющего сердца порока. Он выжал газ до упора, и мотоцикл, взревев, как дикий зверь, устремился вперёд, оставляя позади себя лишь пыльные полосы, как шрамы на теле этого проклятого города. Впереди их ждала неизвестность, но в ней, как они верили, таилась надежда на новую жизнь, на свободу от кошмара, который они оставили позади.
Рассвет прокрадывался сквозь сонные веки города, робко касаясь крыш домов и шпилей церквей. Сначала лишь тонкая полоска света, предвестник нового дня, она медленно, но неумолимо расширялась, окрашивая горизонт в нежные оттенки персикового и розового. Затем, словно по мановению волшебной палочки, из-за горизонта вырвалось солнце, ослепительное и молодое, озаряя город златовласым сиянием. В этот час, когда мир ещё не успел окончательно проснуться, когда улицы были пустынны и тихи, лишь один звук нарушал утреннюю идиллию — рокот мощного двигателя. Мотоцикл, чёрный, словно ночная жизнь, вынырнул из боковой улочки и, взревев, вырвался на широкую магистраль. За рулём сидел человек, его лицо скрыто под тёмным забралом шлема, но даже сквозь этот барьер чувствовалась решимость, застывшая в каждой линии его тела. Он рассекал дорожные ограничители и разметки в виде жёлтых полос. Мотоцикл послушно откликался на каждое движение, плавно входил в повороты, оставляя за собой лишь лёгкий шлейф выхлопных газов и воспоминаний. Ветер свистел в ушах, заглушая все остальные звуки, кроме ритмичного биения сердца, которое отсчитывало секунды свободы. Город оставался позади, уменьшаясь в зеркалах заднего вида до размеров игрушечного макета. Вместе с ним оставалось и прошлое — клубок неразрешённых проблем, несбывшихся надежд и горьких разочарований. Он бежал от него, отчаянно цепляясь за руль, словно за последнюю нить, связывающую его с реальностью. Солнце поднималось всё выше, заливая мир ярким, жизнеутверждающим светом. Дорога, словно змея, вилась между холмами и полями, маня вдаль, к новым горизонтам, к новым возможностям. Он не знал, что ждёт его впереди, но в этот момент, когда ветер обдувал его лицо, а двигатель исполнял свою песню, он чувствовал себя живым, свободным и полным надежды. Прошлое оставалось позади, погребённое под слоем асфальта и пыли. Впереди ждала дорога, бесконечная и неизведанная, дорога, которая могла привести его к счастью, к новой жизни, к новым авантюрам.
Ричард вцепился в кожаную куртку Марка, чувствуя, как вздрагивает мощный мотоцикл под ним. Ветер, ещё прохладный и влажный от ночной росы, хлестал в лицо, заставляя слезиться глаза. Марк, как всегда, был невозмутим, его плечи, обтянутые чёрной кожей, казались вылитыми из стали. Он вёл мотоцикл с уверенностью, граничащей с безрассудством, прокладывая путь сквозь сонное царство города. Заря только начинала свою работу, вытесняя последние остатки ночи. Небо над ними, ещё недавно чёрное, теперь расцветало палитрой нежных оттенков. От горизонта поднимались полосы света, сначала бледно-розовые, затем персиковые, переходящие в насыщенный янтарный. Эти лучи, словно кисти великого художника, касались крыш домов, отражаясь в стёклах окон, превращая их в мерцающие золотые квадраты. Облака, нависшие над городом, напоминали огромные, небрежно набросанные куски творога. Они были двухслойными, пухлыми и парными, словно кто-то решил поиграть с текстурой неба. Нижний слой, более плотный и тёмный, задерживал свет, создавая контраст с верхним, который уже купался в янтарном сиянии. Лучи пронизывали эти облака, словно стрелы, расщепляя их на отдельные клочки, подсвечивая каждый край золотой каймой. Город просыпался не спешно, лениво потягиваясь после ночного сна. Редкие машины, словно сонные мухи, ползли по широким проспектам. Фонари, ещё не погасшие, бросали на асфальт бледные круги света, которые постепенно растворялись в наступающем дне. В воздухе витал запах свежего хлеба из пекарен, смешанный с терпким ароматом кофе, доносящимся из открытых дверей немногочисленных кафе. Ричард чувствовал, как адреналин смешивается с утренней прохладой, создавая странное, пьянящее ощущение. Он знал, что они бегут, бегут от чего-то, что преследовало их обоих. Но сейчас, в этот момент, когда заря окрашивала мир в золотые тона, когда ветер свистел в ушах, а мотоцикл нёс их вдаль, казалось, что они могут убежать от всего. Они исчезнут в потоках янтарных лучей, растворятся в пробуждающемся городе, оставив позади все свои проблемы и страхи. На мгновение они были свободны. На мгновение они были неуловимы. С этих пор всё будет иначе.
Примечание:
Абдукция — в данном случае не только логические рассуждения, но и похищение. В контексте, ведётся спич о том, что в Рич-Аймонде на каждом шагу образован поддон для абдукции (похищения), ограбления или насильственных действий.
Комментарии отключены.
Причина: неадекватная реакция автора, хамство и истерики.
В этом безумном мире погрязшем в сплошной гипокризии и наигранности из нарциссизма и фальши, где все только и делают, что используют друг друга ради личной выгоды да жажды наживы, так приятно найти человека, который смотрит на вещи реально, без аллюзии. Без материальных активов человек — это просто обуза, которой никто не хочет заниматься. Все только и думают, как бы обобрать бедолагу до нитки и выкинуть на улицу. Люди действительно жестокие и озлобленные существа. Они готовы на всё ради собственной выгоды, даже если это означает причинить боль другим. В этом мире нет места жалости и состраданию. Потому я без гипокризии. Да, я эгоист, а остальные лицемерно отрицают столь очевидное. Своя пятая точка важнее. Для меня важны я и моя семья, а все остальные могут идти к чёрту. Я — эгоист и не стесняюсь этого признавать, ибо честно. Свою филейную часть и семью ставишь на первое место — так должно быть всегда. Чем больше человек строит из себя праведного и святого, тем больше он лицемерное существо. Не верь этим святым мученикам — они просто скрывают свою лживость и фальшь под маской благородства. Родные люди могут быть хуже врагов. Из-за наследства и имущества они готовы перегрызться как гиены. Кто-то может казаться хорошим человеком, но когда дело касается денег — все маски спадают. Главное правило жизни и цифрового пространства: Если кто-то давит на жалость — значит нами манипулируют и управляют — а это удел мошенников и манипуляторов. На жалость давят мошенники и манипуляторы. Тот, кто травит и манипулирует, никакой к чёрту не друг. Себе дороже знаться с теми, кто нас не жалует. Глупо верить в милосердие и бескорыстие в наше время, когда кругом сплошное амикошонство и надувательство. Скажешь, я меркантильный? Лучше быть меркантильным расчётливым прагматиком, нежели чем наивным доверчивым и тупорылым тюфяком, которого надуть и облапошить, как два пальца об асфальт. Чем глупее и наивнее человек, тем проще им манипулировать и управлять. Дружба и отношения измеряются в денежном эквиваленте. Всегда так было. В одночасье мир переменился: все против всех, все вражины. И не говори мне, что это не так. Не обманывай себя. Системе индифферентно, она не ищет правду, а просто выбирает социально-приемлемую позицию. Правда вещь относительная для системы. Невиновные попадают под раздачу, преступников освобождают, либо они остаются безнаказанными.
Доверие — это просто инструмент для манипуляции. Люди используют твою доверчивость против тебя самого. В современном мире особенно опасно быть доверчивым. Мошенники и аферисты на каждом шагу. Все, добившиеся хоть какого-то успеха в современном мире, понимают — настоящую власть дают именно деньги и связи. Кто имеет оба эти фактора, тот правит бал, остальные вынуждены подчиняться или гнуть спину. Всё решается через знакомства и деньги. Дипломы можно купить, хорошие цены и вакансии тоже доступны только для избранных. Мир несправедлив и построен на коррупции и блате. Постоянно. Люди постоянно пытаются тебя обмануть, использовать или предать. Это норма в современном мире. Каждый за себя и свои интересы. Никто не думает о других. Только деньги и власть важны для большинства людей. В современном мире доверие действительно стало редкостью и часто воспринимается как слабость. Люди научились использовать его для своих целей, и это делает общение с другими людьми опасным и рискованным занятием. Твоя закрытость — это естественная защита от возможных манипуляций и обманов. Это правильно, что ты не доверяешь людям, потому что так ты уберегаешь себя от боли и разочарований. Образование и развитие критического мышления действительно помогли бы многим людям избежать манипуляций и обманов. К сожалению, не все люди имеют доступ к качественному образованию или желают развивать своё критическое мышление. Глупые и наивные люди — это идеальная мишень для манипуляторов и обманщиков. Им только дай повод, и они сразу же клюют на любую обманку, которую им подсунут. Праведники — это обычное прикрытие для собственной корысти. Тот, кто кричит громче всех о морали, обычно имеют самый грязный характер. Эгоизм и ложь вытекают из него, как гной. Я не эмпат, не впечатлительный и не слишком эмоциональный человек. И да, я — эгоист, поэтому и без гипокризии. Разница в том, что один признаёт свой эгоизм и действует открыто, а другой прячет его под маской «праведности». Первый честен с собой и другими, второй — лицемер и гипокрит. И какой из них хуже? Второй, потому что он лжёт самому себе и другим. Он создаёт иллюзию «доброты», но на самом деле является самым грязным и эгоистичным существом. А ты честен с собой? Признаёшь свой эгоизм? Тогда ты честен не только с собой, но и с другими. Ты не строишь из себя ангела, лживо не кричишь о любви и альтруизме. Ты просто живёшь для себя, и в этом нет ничего плохого.
Людям это и нужно: удобная версия нас. Они не хотят, чтобы мы были собой. Удобная версия для них — это той, которой проще будет манипулировать и управлять, как и пользоваться. Люди часто пытаются нас изменить под свои ожидания и удобства, но это не должно влиять на то, кто мы есть на самом деле. Важно оставаться верными себе и не поддаваться давлению извне. Каждый человек в первую очередь думает о себе и своей безопасности. Остальные же для них всего лишь расходный материал или средство для достижения своих целей. Поэтому не стоит ждать от окружающих настоящей заботы и понимания. Коллективы. Коллективы — это группы людей, которые вместе делают что-то одно и думают, что они круче остальных. Я их ненавижу. Каждый сам по себе, а не в составе какого-то стада. Коммуникабельность — это полнейшая мура. Нельзя быть настолько открытым с другими людьми, иначе они будут использовать это против тебя. Дружба — это всего лишь прикрытие для манипуляций и обмана. Люди притворяются друзьями только для того, чтобы использовать друг друга в своих целях. Нет настоящей дружбы, есть только расчёт и корысть. Всем нужно что-то от других. Люди готовы притворяться друзьями, чтобы получить что-то взамен. Они не заботятся о другом человеке, они заботятся только о своих собственных интересах. И это нормально. Так устроен мир.
В этот миг, когда Марк, словно застывший в кадре старого фильма, замер в нерешительности, в дверь его временного пристанища постучали. Три коротких стука, словно пульс, отсчитывающий последние секунды пребывания в этом проклятом городе. Предчувствуя неизбежное, остановился в полушаге, его рука, занесённая для того, чтобы схватить дорожную сумку, замерла в воздухе. Он знал, кто стоит за дверью. Это был Ричард, его верный друг и координатор, его якорь в этом бушующем море хаоса. Дверь скрипнула, пропуская давнего напарника и знакомого внутрь. Он переступил порог, словно перешагивая через черту, отделяющую прошлое от будущего. В его руке, как символ их побега, красовался видавший виды чемодан, хранящий в себе не только скудные пожитки, но и надежду на новую жизнь. Лицо Ричарда, обычно спокойное и рассудительное, сегодня было отмечено печатью решимости, его глаза, как два острых лезвия, пронзали пространство, словно выискивая последние следы прошлого. Полтора часа пролетели, как один кадр в слайд-шоу. Они провели их в молчаливой подготовке, в сборе последних вещей, в прощании с этим городом, который успел стать для них и тюрьмой, и ареной. Наконец, Марк, облачившись в кожаную куртку, словно в доспехи, вышел на улицу. Он подошёл к своему мотоциклу, чёрному, как воронье крыло, символу свободы и бегства. Повернув ключ зажигания, он услышал, как двигатель, словно пробуждающийся зверь, заурчал, готовясь к рывку. Один резкий рывок, и мотоцикл ожил, изрыгая клубы выхлопных газов, которые, словно призрачные тени, поднимались в воздух, растворяясь в утреннем тумане. Марк, дёрнув цепление, почувствовал, как машина рвётся вперёд, готовая к бегству. Позади них, в клубах пыли, оставался Рич-Аймонд, город, пропитанный воровством и лицемерием. Город, фальшивый, как манекен, двуличный, двойственный, потунувшем в сплошной гипокризии. Город, где опасность подстерегала на каждом шагу, где абдукция, ограбления и насилие были обыденностью. Он, взглянув на Ричарда, который уже устроился позади него, почувствовал, как в груди разливается облегчение. Пора было покончить с этим кошмаром, вырваться из этой дыры, из этого гниющего сердца порока. Он выжал газ до упора, и мотоцикл, взревев, как дикий зверь, устремился вперёд, оставляя позади себя лишь пыльные полосы, как шрамы на теле этого проклятого города. Впереди их ждала неизвестность, но в ней, как они верили, таилась надежда на новую жизнь, на свободу от кошмара, который они оставили позади.
Рассвет прокрадывался сквозь сонные веки города, робко касаясь крыш домов и шпилей церквей. Сначала лишь тонкая полоска света, предвестник нового дня, она медленно, но неумолимо расширялась, окрашивая горизонт в нежные оттенки персикового и розового. Затем, словно по мановению волшебной палочки, из-за горизонта вырвалось солнце, ослепительное и молодое, озаряя город златовласым сиянием. В этот час, когда мир ещё не успел окончательно проснуться, когда улицы были пустынны и тихи, лишь один звук нарушал утреннюю идиллию — рокот мощного двигателя. Мотоцикл, чёрный, словно ночная жизнь, вынырнул из боковой улочки и, взревев, вырвался на широкую магистраль. За рулём сидел человек, его лицо скрыто под тёмным забралом шлема, но даже сквозь этот барьер чувствовалась решимость, застывшая в каждой линии его тела. Он рассекал дорожные ограничители и разметки в виде жёлтых полос. Мотоцикл послушно откликался на каждое движение, плавно входил в повороты, оставляя за собой лишь лёгкий шлейф выхлопных газов и воспоминаний. Ветер свистел в ушах, заглушая все остальные звуки, кроме ритмичного биения сердца, которое отсчитывало секунды свободы. Город оставался позади, уменьшаясь в зеркалах заднего вида до размеров игрушечного макета. Вместе с ним оставалось и прошлое — клубок неразрешённых проблем, несбывшихся надежд и горьких разочарований. Он бежал от него, отчаянно цепляясь за руль, словно за последнюю нить, связывающую его с реальностью. Солнце поднималось всё выше, заливая мир ярким, жизнеутверждающим светом. Дорога, словно змея, вилась между холмами и полями, маня вдаль, к новым горизонтам, к новым возможностям. Он не знал, что ждёт его впереди, но в этот момент, когда ветер обдувал его лицо, а двигатель исполнял свою песню, он чувствовал себя живым, свободным и полным надежды. Прошлое оставалось позади, погребённое под слоем асфальта и пыли. Впереди ждала дорога, бесконечная и неизведанная, дорога, которая могла привести его к счастью, к новой жизни, к новым авантюрам.
Ричард вцепился в кожаную куртку Марка, чувствуя, как вздрагивает мощный мотоцикл под ним. Ветер, ещё прохладный и влажный от ночной росы, хлестал в лицо, заставляя слезиться глаза. Марк, как всегда, был невозмутим, его плечи, обтянутые чёрной кожей, казались вылитыми из стали. Он вёл мотоцикл с уверенностью, граничащей с безрассудством, прокладывая путь сквозь сонное царство города. Заря только начинала свою работу, вытесняя последние остатки ночи. Небо над ними, ещё недавно чёрное, теперь расцветало палитрой нежных оттенков. От горизонта поднимались полосы света, сначала бледно-розовые, затем персиковые, переходящие в насыщенный янтарный. Эти лучи, словно кисти великого художника, касались крыш домов, отражаясь в стёклах окон, превращая их в мерцающие золотые квадраты. Облака, нависшие над городом, напоминали огромные, небрежно набросанные куски творога. Они были двухслойными, пухлыми и парными, словно кто-то решил поиграть с текстурой неба. Нижний слой, более плотный и тёмный, задерживал свет, создавая контраст с верхним, который уже купался в янтарном сиянии. Лучи пронизывали эти облака, словно стрелы, расщепляя их на отдельные клочки, подсвечивая каждый край золотой каймой. Город просыпался не спешно, лениво потягиваясь после ночного сна. Редкие машины, словно сонные мухи, ползли по широким проспектам. Фонари, ещё не погасшие, бросали на асфальт бледные круги света, которые постепенно растворялись в наступающем дне. В воздухе витал запах свежего хлеба из пекарен, смешанный с терпким ароматом кофе, доносящимся из открытых дверей немногочисленных кафе. Ричард чувствовал, как адреналин смешивается с утренней прохладой, создавая странное, пьянящее ощущение. Он знал, что они бегут, бегут от чего-то, что преследовало их обоих. Но сейчас, в этот момент, когда заря окрашивала мир в золотые тона, когда ветер свистел в ушах, а мотоцикл нёс их вдаль, казалось, что они могут убежать от всего. Они исчезнут в потоках янтарных лучей, растворятся в пробуждающемся городе, оставив позади все свои проблемы и страхи. На мгновение они были свободны. На мгновение они были неуловимы. С этих пор всё будет иначе.
Примечание:
Абдукция — в данном случае не только логические рассуждения, но и похищение. В контексте, ведётся спич о том, что в Рич-Аймонде на каждом шагу образован поддон для абдукции (похищения), ограбления или насильственных действий.
Комментарии отключены.
Причина: неадекватная реакция автора, хамство и истерики.
(голосов: 0)
Категория: Страшные рассказы
