Восход

Он вспылил. Ударил кулаком по кровати, затем опомнился и смягчился.
- Не говори так. Они много чего болтают, но они не знают, с какими трудностями мы боролись, что преодолевали. Ты помнишь? И здесь мы победим.
Слезы потекли по её щекам. Она закрыла глаза и шепотом произнесла:
- Ты найдёшь другую, она будет с тобой.
- Нет. Только мы, только наш маленький мирок...

Исход

Она умерла в 10:32 следующим утром. Он окликнул ее по имени, но она даже не пошевелилась. Все было понятно по цвету лица и где-то глубоко, в самых отдалённых глубинах, Александр обо всем догадывался, но мозг отказывался принимать факты и осознавать случившееся
- Анна, - спокойно позвал он.
Молчание. Александр встал, словно бездушная марионетка, взял мазь и начал проводить утреннюю процедуру. Он растирал содержимое тюбика очень бережно, следя за нажимом пальцев, пытаясь не сделать больно. Кожа показалась ему чрезмерно холодной и крепкой.
- Температура спала, да, Анна?
Больше всего он ждал, что она ему ответит. Скажет своим мягким голосом "дорогой" и все будет хорошо, как прежде. Они отправятся домой, он подарит ей заранее приготовленный сюрприз, они вместе заснут и вместе проснутся. А на следующий день он не пойдет на работу, и вдвоём они будут лежать в поле, наблюдая за облаками, кувыркаясь и шутя, словно дети. Она станет здоровой, он не сомневался.
- Анна, пожалуйста, милая, - его голос задрожал. - Скажи мне "дорогой". Просто скажи, как обычно...
Слезы текли по щекам.
- Ты уже не мучаешься.
Затем пришло понимание. Оно открылось перед ним внезапно, словно бездна и не устояв, он в неё упал. Он барахтался на дне, пытаясь найти свет, но тьма поглощала его разум и он пребывал в безумстве. Порой, Александр слышал крик и с ужасом осознавал, что кричит он сам. Горечь, казалась, наполняла комнату, бурлила в крови, отравляла организм. Он истерил, вопил, закатывался, порой не мог вдохнуть и падал. Иногда тьма отступала и тогда реальность становилась его палачом. Она била с особым остервенением, бросала из угла в угол, пытала и планомерно уничтожала его. Он не мог выносить своё существование и пил таблетки, но они не помогали. Он бился и проигрывал, пока не увидел луч надежды, который ему подарили.

Вознесение

Он её раскопал. В один из особо темных вечеров, когда даже луна не прослеживалась на небе, он сел в свой автомобиль и отправился на кладбище, захватив инвентарь. Рыхлая земля поддавалась лопате без особого труда, однако к концу он практически выбился из сил. Пот заливал лицо, глаза горели безумством, а грудь разрывалась от глубокой одышки. Александр прилег рядом с могилой. Тёмное и бездонное небо открывалось перед ним. Он смотрел и думал, существует ли душа и может ли Анна ненавидеть его за то, что он собирается сделать? Он лежал так непозволительно долго, погруженный в думы, пока сырость и холод не вернули его в реальность. Тогда он тихо заплакал. Любовь и безысходность заключили его в капкан. Жить без нее невозможно. Бережно и очень аккуратно он сорвал крышку гроба. В нос ударил запах разложения, она уже почернела и стала гладкой, словно пластмасс. Кожу покрывала липкая жидкость, а кое где он заметил опарышей. Александр бережно ее поднял, ощущая, как суставы, с причмокиванием, разваливаются. Она была чрезмерно упругой, словно чучело, набитое резиной. Он с трудом донес ее до автомобиля и положил на заднее сиденье. Дорога не заняла много времени, он мчался словно опаздывал на главное мероприятие своей жизни. Уже дома, когда приготовления были закончены, а Анна лежала посреди комнаты, он на мгновенье понял, что натворил. Голова закружилась, он свалился на колени. Страдания наполнили его сердце, он разразился рыданиями. Так трудно это пережить, еще труднее делать то, что он делает. Она была не просто девушкой, она была смыслом, товарищем, другом, помощником. Он и она - целое. Он взял свечу, как говорилось в старом гримуаре, произнёс слова для обряда и стал прислушиваться. В комнате стояла темнота, её едва рассекал луч уличного фонаря. Ещё одно повторение. Тишина. Он должен был стоять к ней спиной, именно так было написано, и ни в коем случае не оборачиваться. Иначе, придут Они. Кто, он не знал, но это не пророчило ничего хорошего. Третье и последнее повторение. В горле пересохло, голова раскалывалась. Он закрыл глаза и внезапно услышал шорох. Там, за спиной, в темноте, что-то шевелилось, скреблось. Кто-то словно царапал паркет ногтями. У него вырвался сдавленный стон, уши заложило. Затем, нарушая тишину, кто-то начал ползти. Первым порывом он хотел обернуться, но вспомнив предостережение, остановился. Колени дрожали, казалось, он потеряет сознание. Звук приближался.
- Дорогой? - её голос был едва различим.
В горле пересохло. Сзади уже кто-то ходил, громко шаркая.
- Анна, - захлебываясь, выдавил он. "Этого не может быть", пронеслось у него в голове.
- Я тебя не вижу, где ты? - она плакала. - Мне страшно, забери меня, прошу.
Он не знал, что ответить. Он схватился за голову и застонал. Кровь пульсировала в венах, он это чувствовал и ощущал в висках.
- Боже, Анна, я слышу твой голос. Я не смог... прости, не смог тебя вытащить и помочь, хотя обещал. Я иду к тебе и пошло оно все к чертям.
Он хотел повернуться, но она его остановила.
- Нет! Они тоже стоять здесь и ждут. Не делай...
- Кто? - прервал он её.
Послышался стон.
- Пожалуйста, я не могу... Они... Они ждут... Мне больно.
Он повернулся. Он не мог этого терпеть, не мог слышать её плач, ощущать ее боль и оставаться безучастным. Её труп лежал у стены, в нескольких метрах от того места, где он его оставил.
- Александр, - послышался её голос. - Александр.
Он почувствовал прикосновения и обернулся. Перед ним стоял тёмный силуэт. Эта была она.
- Дорогой, что ты сделал...
Он улыбнулся. Страх отошел, все прочее стало неважно.
- Я же говорил, всегда вместе, только вдвоём. Послышался шепот, в комнате был ещё кто-то. Шепот нарастал. Его окружали черные силуэты, человеческие, животные, и те, которым он не мог дать объяснения. Её оттеснили. Она кричала. А он расхохотался.
- Я просто любил, - произнёс он. - Если это неправильно, можете меня убивать, мне не страшно.
Александр слышал её рыдания. Тогда он громко произнёс:
- Анна, слышишь, я всегда буду с тобой, доро...
Словно тысячи игл впились в его тело. Сознание пульсировало теперь где-то далеко, его разум стал теряться. Его рвали на части и он испытывал животный страх. Он кричал, его куда-то несли. Потом все исчезло. Он остался в полной темноте, один. Границ не было, только темнота. Он парил в ней, но ничего не мог найти. Не было ни стен, ни предметов. Он был здесь один...