Жизнь прекрасна
Меня не замечали в этом мире. Вы подумаете, что я просто была человеком с заниженной самооценкой, но это не так. Давайте по порядку.
Я была обычной девочкой, которая училась в 9 классе и сохла по одному мальчику. Он встречался с моей старшей сестрой, а я вечно им завидовала. Ведь Лена и Кирилл - взрослые, самостоятельные, в универе учатся. Сейчас я понимаю, что это была просто обычная симпатия, но раньше думала, что это любовь на всю жизнь. Но это не то, что меня волнует на данный момент. Я переживаю из-за того, что я мертва. Для того, чтобы это понять понадобилось лишь мгновение.
Я стою на окровавленной магистрали возле своего трупа и наблюдаю. Люди бегают, суетятся, вызывают скорую, плачут и кричат... Мама, с которой мы направлялись за покупками, ревела и причитала во всё горло. Всё это поплыло перед глазами. Мысли метались в голове: "А может быть, я не мертва? Может, я в коме или мне снится кошмар? Нет, врачи, которые погрузили моё тело на носилки, сказали, что пульса нет и дефибриллятор уже не поможет. Нет, это не может быть сном. Всё слишком реалистично и кроваво, чтобы им быть. Эх, так маму жалко. Не переживёт всего этого, сопьётся. Лена не будет за ней ухаживать, они уже год в ссоре".
Я была обычной девочкой, которая училась в 9 классе и сохла по одному мальчику. Он встречался с моей старшей сестрой, а я вечно им завидовала. Ведь Лена и Кирилл - взрослые, самостоятельные, в универе учатся. Сейчас я понимаю, что это была просто обычная симпатия, но раньше думала, что это любовь на всю жизнь. Но это не то, что меня волнует на данный момент. Я переживаю из-за того, что я мертва. Для того, чтобы это понять понадобилось лишь мгновение.
Я стою на окровавленной магистрали возле своего трупа и наблюдаю. Люди бегают, суетятся, вызывают скорую, плачут и кричат... Мама, с которой мы направлялись за покупками, ревела и причитала во всё горло. Всё это поплыло перед глазами. Мысли метались в голове: "А может быть, я не мертва? Может, я в коме или мне снится кошмар? Нет, врачи, которые погрузили моё тело на носилки, сказали, что пульса нет и дефибриллятор уже не поможет. Нет, это не может быть сном. Всё слишком реалистично и кроваво, чтобы им быть. Эх, так маму жалко. Не переживёт всего этого, сопьётся. Лена не будет за ней ухаживать, они уже год в ссоре".
После морга всё было как в тумане: похороны, поминки... Сейчас я на сижу за столом у себя в квартире и вижу маму. Если ад есть, то я сейчас в нём сгораю. Я не могу смотреть как моя мама заливается слезами, воет от горя. Не могу. Я вскочила со стула и побежала со всех ног подальше. Я пробегала сквозь стены, сквозь здания, прочь от моего дома. Я не хочу смотреть, как спивается моя мать, не хочу выть вместе с ней.
Прошло полгода. Когда люди с тобой не общаются, то приходится только размышлять и копаться в себе. Я стала мудрее, благоразумнее, смирилась со своей участью и нашла себе утешение: путешествия. Я обошла практически весь мир! Я порхала над землёй, перелетала через моря и океаны, наблюдала за жизнью людей, которая мне до этого была не знакома. Я жила, хотя и была просто духом. Но что-то ёкнуло внутри, и меня понесло домой. Во мне кипело чувство тревоги, я должна была попасть домой! Я парила над землёй как можно быстрее, я рвалась домой, я рвалась к маме!
А вот и дверь моей квартиры. Она не преграда. Я прошла сквозь неё и увидела кучи бутылок из-под спиртного у своих ног. Мама оказалась на том месте, где я её видела в последний раз: она сидела за столом и допивала очередную бутылку коньяка. Пробормотав что-то невнятное, мать уснула. Я не выдержала этой картины. Я закричала во всё горло, я топала ногами, умоляла маму перестать пить. Когда приступ истерики закончился, я заметила, что очень сильно хочу спать. Это было для меня очень странно, ведь я ни разу ни уснула за те полгода, что бродила по миру. Чувство усталости взяло верх, и я буквально рухнула на пол.
Мне снился сон: я стою на огромной лужайке, которой не было конца, а напротив меня стояла мама. Мы увидели друг друга, я побежала навстречу маме, а она просто стояла и плакала. Но это были слёзы не горя, а счастья. Я наконец-то добежала до мамы. Мы обнялись и поцеловались. После долгих и крепких объятий я взглянула на маму и сквозь слёзы начала шептать ей на ухо: "Мамочка, пожалуйста, не пей больше. Я знаю, ты тоскуешь по мне, но ты должна меня отпустить. Я знаю, ты выдержишь, ведь ты сильная, ты справишься. Я люблю тебя".
Сон закончился так же неожиданно, как и начался. Я взглянула на маму. Она проснулась, встала со стула и начала собирать бутылки и выкидывать их в мусорку. Уже через пару часов квартира выглядела уютно и чисто, так же как и до моей смерти. Мама оделась и вышла на улицу. Я последовала за ней. Через несколько минут мы были у кладбища. Мама решила привести в порядок мою могилу, я так поняла. Но когда мы почти пришли, то она почему-то вздрогнула и остановилась. Я взглянула маме через плечо и поняла причину маминой остановки: к нам спиной стояла Лена и раскладывала мои любимые лилии возле надгробия.
Спустя пару секунд мама осторожно позвала:
- Леночка, это ты? - Сестра повернулась к нам лицом, и на её глазах стали наворачиваться слёзы.
- Мама... мамочка, прости меня!
Лена заключила маму в объятия, и они обе начали рыдать. Прошло пять минут, на кладбище стало тихо:
- Мам, мне столько нужно тебе рассказать, поехали к нам, посидим, поговорим.
- Конечно, поехали.
Я села в машину вместе с ними. Лена привезла нас в квартиру, которую они с Кириллом вместе снимали. Мама с Леной сидели в гостиной и пили чай. Не выдержав долгого молчания, Лена первой завела разговор:
- Мы с Кириллом поженились и я жду ребёнка!
- Правда? Ох, сколько всего произошло! Какой срок?
- Пять недель.
Усталость снова сковала меня и я рухнула на пол. Мне снился тот же сон, только вместо мамы на той лужайке стояла Лена. Я начала бежать. С каждым шагом я ощущала, что становлюсь всё младше и младше. Я приблизилась к Лене, когда была грудным ребёнком. Всё, что я могла делать, то это молча на неё смотреть. Сестра взглянула на меня и сказала: "Ой, а ты чья? Ничья, что ли? Хорошо, я буду твоей мамочкой!"
Я просыпаюсь. Мне трудно пошевелить телом, но я поднимаю руку. Но вместо моей руки я вижу маленькую ручку младенца, а вслед за ней лица Лены и Кирилла. Отдалённо слышу их голоса:
- Какая хорошенькая! Она так похожа на мою сестрёнку! Кирилл, пожалуйста, давай назовём её Вероникой!
- Давай, я думаю, что это имя её очень подходит.
Прошло два месяца. Я чувствую, что всё меньше помню о своей прошлой жизни. Ещё чуть-чуть и я всё забуду. Я не знаю, что будет дальше, но одно знаю точно: жизнь прекрасна.
Прошло полгода. Когда люди с тобой не общаются, то приходится только размышлять и копаться в себе. Я стала мудрее, благоразумнее, смирилась со своей участью и нашла себе утешение: путешествия. Я обошла практически весь мир! Я порхала над землёй, перелетала через моря и океаны, наблюдала за жизнью людей, которая мне до этого была не знакома. Я жила, хотя и была просто духом. Но что-то ёкнуло внутри, и меня понесло домой. Во мне кипело чувство тревоги, я должна была попасть домой! Я парила над землёй как можно быстрее, я рвалась домой, я рвалась к маме!
А вот и дверь моей квартиры. Она не преграда. Я прошла сквозь неё и увидела кучи бутылок из-под спиртного у своих ног. Мама оказалась на том месте, где я её видела в последний раз: она сидела за столом и допивала очередную бутылку коньяка. Пробормотав что-то невнятное, мать уснула. Я не выдержала этой картины. Я закричала во всё горло, я топала ногами, умоляла маму перестать пить. Когда приступ истерики закончился, я заметила, что очень сильно хочу спать. Это было для меня очень странно, ведь я ни разу ни уснула за те полгода, что бродила по миру. Чувство усталости взяло верх, и я буквально рухнула на пол.
Мне снился сон: я стою на огромной лужайке, которой не было конца, а напротив меня стояла мама. Мы увидели друг друга, я побежала навстречу маме, а она просто стояла и плакала. Но это были слёзы не горя, а счастья. Я наконец-то добежала до мамы. Мы обнялись и поцеловались. После долгих и крепких объятий я взглянула на маму и сквозь слёзы начала шептать ей на ухо: "Мамочка, пожалуйста, не пей больше. Я знаю, ты тоскуешь по мне, но ты должна меня отпустить. Я знаю, ты выдержишь, ведь ты сильная, ты справишься. Я люблю тебя".
Сон закончился так же неожиданно, как и начался. Я взглянула на маму. Она проснулась, встала со стула и начала собирать бутылки и выкидывать их в мусорку. Уже через пару часов квартира выглядела уютно и чисто, так же как и до моей смерти. Мама оделась и вышла на улицу. Я последовала за ней. Через несколько минут мы были у кладбища. Мама решила привести в порядок мою могилу, я так поняла. Но когда мы почти пришли, то она почему-то вздрогнула и остановилась. Я взглянула маме через плечо и поняла причину маминой остановки: к нам спиной стояла Лена и раскладывала мои любимые лилии возле надгробия.
Спустя пару секунд мама осторожно позвала:
- Леночка, это ты? - Сестра повернулась к нам лицом, и на её глазах стали наворачиваться слёзы.
- Мама... мамочка, прости меня!
Лена заключила маму в объятия, и они обе начали рыдать. Прошло пять минут, на кладбище стало тихо:
- Мам, мне столько нужно тебе рассказать, поехали к нам, посидим, поговорим.
- Конечно, поехали.
Я села в машину вместе с ними. Лена привезла нас в квартиру, которую они с Кириллом вместе снимали. Мама с Леной сидели в гостиной и пили чай. Не выдержав долгого молчания, Лена первой завела разговор:
- Мы с Кириллом поженились и я жду ребёнка!
- Правда? Ох, сколько всего произошло! Какой срок?
- Пять недель.
Усталость снова сковала меня и я рухнула на пол. Мне снился тот же сон, только вместо мамы на той лужайке стояла Лена. Я начала бежать. С каждым шагом я ощущала, что становлюсь всё младше и младше. Я приблизилась к Лене, когда была грудным ребёнком. Всё, что я могла делать, то это молча на неё смотреть. Сестра взглянула на меня и сказала: "Ой, а ты чья? Ничья, что ли? Хорошо, я буду твоей мамочкой!"
Я просыпаюсь. Мне трудно пошевелить телом, но я поднимаю руку. Но вместо моей руки я вижу маленькую ручку младенца, а вслед за ней лица Лены и Кирилла. Отдалённо слышу их голоса:
- Какая хорошенькая! Она так похожа на мою сестрёнку! Кирилл, пожалуйста, давай назовём её Вероникой!
- Давай, я думаю, что это имя её очень подходит.
Прошло два месяца. Я чувствую, что всё меньше помню о своей прошлой жизни. Ещё чуть-чуть и я всё забуду. Я не знаю, что будет дальше, но одно знаю точно: жизнь прекрасна.
(голосов: 6)
Категория: Страшные рассказы
