Страшные истории и мистические истории

Крик застыл на губах, и тупая боль растеклась по всему телу. Несколько пар невероятно сильных рук впились в ее тело. Подхватив ее, словно куклу, неизвестные потянули девушку в комнату. Гвен пыталась шевельнуть хотя бы плечом, но не выходило – жилистые руки впивались в плоть все сильнее. До одури, до кровоподтеков.
- Хватит, я не могу дышать...
Пальцы продолжали сжимать ее шею и удерживать на боку. Тени, они были словно тени! Холодные в черных просторных одеждах. К ним нельзя прикоснуться. Это все проклятая старуха! Она пытается свести внучку с ума, но только зачем? Забавы ради?
Тени швырнули Гвен к стене. Судорожно дыша, девушка схватила подсвечник, и осмотрелась. Никого. Огонь в камине практически погас. Ставни ударялись о рамы, дождевая вода уже подтекала к порогу. Девушка опустила подсвечник и прижалась спиной к стене. Нужно не комнату менять, а валить из этого дома! За ужином стоит объявить бабушке об отказе от ее выгоднейшего предложения. Пускай устрашает кого-нибудь другого.
- Мели...
Десятки рук обхватили ее тело, и резко дернули на себя. Непродолжительное падение завершилось ударом. Грудную клетку обожгло огнем при вдохе, и перед глазами потемнело. Некто завел ее руки за голову, другая пара рук уже затянула вокруг запястий веревку.
- Стойте, - простонала она, когда ее поставили на ноги, - что вы делаете? Отпустите...
- Заткнись.
Сильный удар заставил девушку согнуться пополам. Ноги цеплялись за полы черных одежд. Они переодели ее? Но когда успели?
- Стой ровно, - приказал тот же голос с ярко выраженной неприязнью.
Руки снова оказались над головой. Двое мужчин закрепили веревку за металлический крюк, а третий принялся орудовать лопаткой у ее ног.
- Вы что, - прошептала Гвен, - вы собрались меня замуровать в стене?
Один из тех, кто связывал девушку, затолкал ей в рот грязное тряпье. Гвен поднялась на носочках и пнула кирпичную кладку на уровне колен. Удар рукоятью лопатки в солнечное сплетение последовал незамедлительно. Девушка сплюнула кровь и безвольно повисла на руках, решив мучителей удовольствия наблюдать ее агонию.
- Мели... - загудело где-то вверху. – Мели, это ты?

Глаза Гвен распахнулись, словно по щелчку. Веревка куда-то успела исчезнуть, но стена осталась на месте. Огонек зажигалки выхватил из мрака ветхую на вид каменную кладку. Позади чернел витиеватый тоннель. Со столь скудным источником света входить в него желания не было. Осмотревшись, она не нашла ничего, что помогло бы уничтожить преграду. Гвен собралась с духом и ударила ногой по кладке. Несколько кирпичей улетело в неизведанные дали. Воодушевившись, девушка освободила проход, сквозь который удалось пролезть.
За стеной скрывалась огромная комната с высоченными потолками. Сняв со стены факел, Гвен принялась исследовать то, что так старательно скрывала ее семья долгие годы.
Мебель и личные вещи, вышедшие из эксплуатации, были свалены у западной стены, и накрыты простынями. Осмотр хлама из прошлого мог занять несколько дней, а столько сидеть в этой затхлой комнате Гвен не собиралась. Под плотными портьерами оказались решетки, двери были заколочены изнутри массивными досками. Складывалось впечатление, что кого-то неугодного пытались удерживать здесь, словно в темнице. Кандидат в узники нашелся пару минут спустя. Драпировки скрывали алькову с камином. Над ним разместился портрет в золоченой раме. Приставив стул к камину, девушка смахнула с портрета пыль. Слезы увлажнили глаза и Гвен отвернулась. Человек, изображенный на портрете, вне сомнения был ее отцом: заостренный книзу овал лица, высокие скулы, зеленые глаза с поволокой, ровный нос. Дочь была его точной копией. И от этого Гвен становилось только больнее.
На безымянном пальце отца девушка заметила золотую печатку с белым деревом-трезубцем. Над ветвями возвышалась заглавная буква «Б».
- Беннет, - произнесла Гвен.
Родимое пятно на левой ладони неприятно зазудело. Странная белая отметина больше походила на шрам, но отец Майкл утверждал, что трезубец являлся именно родимым пятном.
Возвращаться Гвен пришлось тоннелем за стеной. Ничего необычного в том, что он имелся, не было – в подобных домах знать всегда обзаводилась потайными ходами. И этот тоннель обязательно должен вывести девушку либо на улицу, либо в одну из комнат.
Блуждать пришлось долго: трижды тоннель заводил Гвен в тупик. Влажные стены пестрели паутиной и рунами, похожими на те, что девушка уже видела на плите у дуба. Изображение самого дерева тоже несколько раз встречалось на пути. Давным-давно у него была пышная крона. Шли года, изображения демонстрировали его увядание: листья осыпались, ветви скручивались, образовывая три ответвления. Последняя картина походила на детский рисунок углем. Три ветви и висельник в петле. Свернув направо от нее, Гвен вышла к книжному шкафу. Среди десятков книг внимание привлекла коричневая с золотым теснением. Девушка потянула ее на себя. Щелчок и шкаф обнажил проход в спальню барона.

- В этом доме точно должны обитать призраки, - констатировала наследница.
- Не волнуйтесь, мисс, как только вы здесь поселитесь, все призраки вмиг исчезнут.
- Боже мой! – Гвен выронила потухший факел. – Ты еще кто такая и что здесь делаешь?
- Я - Анна, мисс, - ответила светловолосая девушка. – Ваша новая служанка.
- А Сара где делась?
- Уволилась.
- Хорошо, Анна, - кивнула девушка, решив отложить разбор полетов на «как-нибудь потом», - вызови мне такси. Я хочу съездить в город или что там, перед поместьем. А в мое отсутствие приготовь другую спальню.
- Конечно, мисс.

Пятнадцать минут в такси и еще пять под открытым небом – вот все путешествие, прежде чем пошел дождь. Но «английский стиль» ничуть не огорчил девушку. Главное – она сможет перевести дух на нейтральной территории, обдумать все, как следует, прежде чем дать ответ бабушке.
В таверне «Смотритель» было немноголюдно, пахло разливным пивом и выпечкой. Приятный интерьер под старину с простой деревянной мебелью радовал глаз. Нацепив приветливую улыбку, Гвен направилась к стойке.
- Добрый вечер. Мне бокал Пэйл-эля и черничный пирог, пожалуйста.
- А вы, мисс, - бармен подмигнул ей, - не местная.
- Да. Я приехала в гости в Паучьи врата.
Бармен выглядел весьма колоритно: высокий и широкоплечий с цветом кожи капучино блондин был одет в шорты до колена и рубашку-гавайку. Ему, казалось, самое место на пляже с доской для серфинга наперевес, но никак не в таверне в глуши, куда не проникал даже лучик солнца. Парень заметил ее удивленный взгляд. Усмехнувшись, он подвинул к Гвен тарелку с пирогом и эль.
- Баронесса - ваша родственница?
- Бабушка по отцовской линии. Кстати, меня зовут Гвен.
- Вильгельм.
- Вил, как обычно, - изрядно выпивший мужчина плюхнулся на стул рядом с девушкой. – А ты кто будешь, милочка?
- Гвендолен Макалистер, - процедила девушка.
Мужчина сглотнул и провел рукой по взъерошенным волосам. Гвен показалось, что несчастный побледнел. Бармен поставил перед ним бокал темного пива. Мужчина еще раз взглянул на девушку и прикончил выпивку в два глотка.
- Еще.
- Баронессу в городе считают ведьмой, - ответил на немой вопрос Вильгельм. – Сами посудите, Гвендолен – ваша бабушка живет в старинном мрачном доме, вместо сада у нее огромное кладбище, гостей она не жалует, обслуга в поместье служит поколениями, там же, кстати, и проживают. Даже семейное дело под стать образу.
- А что еще говорят про мою семью средневековые обыватели?
- Земля ваша проклята, как и вы все, - буркнул мужчина, не глядя на нее. – Грешники от праотцов до нынешней крови. На костях живете, их же взращиваете, их едите и продаете.
- Что, простите? – Гвен чуть не поперхнулась пирогом.
Выпивоха уже открыл рот, но бармен умело заткнул его порцией с виски.
- Гвендолен, - обезоруживающе улыбнулся парень, - не портьте себе отдых сбором нелепых сплетен.
- На меня, - девушка указала пальцем на его губы, - подобные ужимки не действуют.
- Хорошо, - Вильгельм накрыл ее руку с купюрой своей, - только этого не нужно.
- Ага, как скажите.
- Макалистеры, как вещает «местная FM волна» в лице старожил, поселились в этих землях в конце девятого века. Основателем рода считали человека по имени Бедвир, он был друидом. Бедвир женился на своей сестре-близнеце Агроне. Традиция кровных браков закрепилась на многие столетия. Отцы женились на дочерях, братья на сестрах. В конечном итоге род поразили генетические заболевания. Так в вашу семью влилась английская кровь. Джермэйн Макалистер носил титул лорда. Он в десятом веке возвел на этих землях неприступный замок Скала драконов. За лордом крепко закрепилась слава некроманта. Многие пытали счастье воздать Джермэйну по заслугам, но все попытки оканчивались плачевно. Традиция близкородственных браков вновь вернулась в лоно семейства. Лорд был помешан на чистоте крови и передаче своих знаний достойнейшим из наследников. Джермэйн устраивал кровавые жатвы, разорял могилы, а также, если верить легендам, прожил триста восемьдесят девять лет, пока Аселайн Макалистер не сумела замуровать его живьем в одну из стен замка. Где-то между тринадцатым и четырнадцатым веком Макалистеры стали заниматься ритуальными услугами. Примерно в этом же временном промежутке народный гнев под руководством Святой инквизиции обрушился на Скалу драконов. Род считался уничтоженным вплоть до конца семнадцатого века, пока Деррен Макалистер не заявился сюда, и не выстроил на старом пепелище Паучьи врата. С тех самых пор ваша семья процветает, но дурная слава предков крепко закрепилась за всеми Макалистерами.
- Чудненько, - Гвен поджала губы. – Прям местная страшилка.
- Помните, мисс, - Вильгельм наклонился к ней и заговорчески подмигнул, - это всего лишь сплетни.

Женевьева ожидала внучку в библиотеке. Как и в первую встречу, родственница сидела спиной к двери, только сегодня она пила чай. Лицо Женевьевы хранило непроницаемое выражение, но Гвен чувствовала – старуха очень недовольна ее вылазкой.
- Бабушка, - девушка решила сделать «ход конем», - я обдумала ваше предложение. Я согласна.
Женевьева кивнула Джонатану, и дворецкий наполнил вторую чашку ароматным чаем.
- Я рада это слышать, Гвендолен. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, спасибо.
- Дорогая, - баронесса поставила кружку на блюдце, - если ты что-то хочешь узнать, то лучше спроси прямо у меня. Не стоит собирать сплетни.
- Ладно, - Гвен облизала губы. – Что случилось с моим отцом?
Женевьева смирила внучку строгим взглядом. Ее рука едва заметно дрогнула, но баронесса быстро смогла совладать с наплывом чувств.
- Беннета убил Джейми. Застрелили из отцовского ружья в пылу ссоры. Видишь ли, Гвендолен, Джейми был старшим братом, но полагал отчего-то, что его недооценивает семья, а все лавры, все заслуги достаются твоему отцу. Нас с бароном в ту ночь не было в поместье. Узнали мы о случившемся лишь на следующий день. К вечеру твоего деда не стало – сердце не выдержало. Вот и все, дорогая. Никакой магии или интриг. Обыденно и по-человечески.
- Простите, я не хотела вас расстроить, - девушка виновато опустила глаза.
- Ты имеешь право знать. – Женевьева пристально взглянула на внучку. – И еще кое-что, Гвендолен. Наш дом очень стар, в нем жили и умирали поколения, не всегда своей смертью, к сожалению. Эта земля помнит много крови. Если ты полюбишь ее всей душой, то, возможно, она полюбит тебя тоже.
Слова бабушки не выходили из головы. Всю ночь Гвен ворочалась в кровати Бирюзовой спальни. Засыпая, девушка окуналась в липкую субстанцию кошмара. Она бежала по бесконечным коридорам дома, натыкалась на стены и истошно звала на помощь. В ответ получала только перезвон колокольчика с нотками гортанного смеха. Люди-тени гасили своим дыханием свет, ливень размывал почву за порогом дома, а несчастная все пыталась выбежать из него, но не получалось – двери растворялись в стенах, ноги увязали в паркете, измазанном кладбищенской глиной.
- Если ты полюбишь эту землю, - голос баронессы доносился ото всех углов дома, - возможно, она полюбит тебя тоже.

С утра кусок в горло не лез. Зато подарок любимой родственницы пришелся кстати. Напившись кофе, Гвен направилась в конюшни. Красавицу английскую скаковую уже должны были подготовить.
- Доброе утро, мисс Мур.
- Доброе, Джонатан, - при виде статной лошади вороной масти Гвен расплылась в довольнейшей из улыбок. – Познакомь же нас!
- Ее зовут Уголек. Чистокровная английская скаковая лошадь. Быстрая и умная.
- Не думала, что в ваши обязанности входит еще и уход за лошадью.
- Только за вашей. Я решил проверить лично, чтобы не возникло проблем.
- Спасибо, Джонатан.
Вскочив в седло, Гвен направила лошадь к воротам поместья. Что может быть лучше прогулки на свежем воздухе с утра? Конная прогулка в лесу. Девушка не помнила, чтобы упоминала в разговоре с бабушкой о своей любви к лошадям, но воистину детского восторга от подарка не могла не испытывать. Может, в их семье такая традиция дарить лошадей. Да плевать, не съест же ее Уголек! Главное не забыть поблагодарить баронессу.
Макалистеры, пожалуй, единственные, кто в Восточной Британии мог похвастаться первозданной природой этого края Здесь стараниями поколений продолжали расти густые леса из бука, липы, березы и дуба. Сочная зелень лабиринтом уходила в горы, молочный туман стелился по тропинкам, придавая мистичности атмосфере. Молодые олени выстукивали копытами по дорожкам, зайцы прятались в кустах, небольшие стайки птиц устремлялись в привычно-хмурое небо. Гвен пустила лошадь рысью, стараясь запечатлеть в памяти каждый сантиметр леса.
Лошадь громко фыркнула и отказалась идти дальше. Гвен поддала ей пятками под бока, но Уголек лишь мотнула головой. Где-то рядом охнула сова. Девушка отмахнулась от зарождающейся внутри тревоги. Взяв лошадь под узду, она потянула Уголька за собой.
- Ой, господи!
Тропинка резко ушла вниз и Гвен наткнулась на статую. Макушка гранитной девочки доставала ей по пояса. От правдоподобной работы неизвестного скульптора дух захватывало: черты лица, пропорции тела, прическа и детали одежды с расстояния вызывали иллюзию «человечности». Одной рукой девочка растирала по личику слезы, а второй указывала в лесную чащу. Уголек попятилась от плачущей девочки и заржала. В глазах лошади Гвен заметила страх.
- Успокойся, - девушка потрепала лошадь за ухом, - жуткая девчонка, но она сделана из камня, а мы – нет.
Лошадь успокоилась на удивление быстро и даже позволила сесть себе на спину. Приложив руку козырьком ко лбу, Гвен заметила вдали еще несколько белых пятен. Уголек без особого рвения шагом направилась в заданном направлении.
Лес редел. В преддверии поляны, что просматривалась между стволами дубов, полукругом разместились похожие на плачущую девочку статуи. Единственным отличием было то, что эти девочки не плакали. Их лица выражали неописуемый ужас, рты исказились в полном отчаяния крике. Ладони с широко расставленными пальцами были направлены к поляне. Дети словно пытались защититься от кого-то или чего-то обитающего за деревьями. Да и сами дубы выглядели странно: стволы наклонились к земле, а ветви покосились к статуям, сделав крону однобокой. На поляне не росла трава, земля здесь была цвета пепла, и ни единый листочек с деревьев не коснулся ее. Все живое подобно каменным детям шарахалось от поляны.
- Девочка в коробке, - прошептала Гвен, - с кладбища. Она точно работы того же автора, что и эти статуи.
Внезапно налетевший ветер потревожил колокольчики на щиколотках детей. Уголек протяжно заржала и, встав на дыбы, сбросила Гвен. Удар смягчили прошлогодние листья. Девушка приподнялась на локтях и окликнула лошадь. Уголек пустилась в галоп и вскоре скрылась из виду. Предвкушая путешествие под дождем, Гвендолен отряхнула одежду. Только бы не заблудиться.

К Паучьим вратам девушка вышла ближе к вечеру. Мокрая и уставшая. Баронесса собственной персоной ожидала ее в компании Джонатана на крыльце.
- Ох, Гвендолен! – Женевьева выхватила у дворецкого зонт и направилась к внучке. – Что случилось? Твоя лошадь давно вернулась.
- Я ездила в лес...
- Не ходи туда. – Лицо старухи сделалось серьезным. – Нехорошее то место. Люди и живность там часто пропадают.
- Хорошо, не буду, - кивнула она, утаив обнаружение странной поляны. – С Угольком все в порядке, Джонатан?
- Да, мисс.
- Анна, - окликнула Женевьева служанку, - подай чай с липой. Оксана, вызови доктора Смита.
- Не стоит, бабушка, - твердо произнесла Гвен. – Я не ушиблась, лошадь сбросила меня на кучу листьев. Хватит чая. Ужинать я тоже не буду.
- Значит, доктор навестит тебя утром.
- Плановый осмотр, я помню, - девушка улыбнулась баронессе. – Не волнуйтесь, пожалуйста.

Крепкий чай придал бодрости и снял усталость, как по волшебству. Баронесса оставила внучку, сославшись на дела с бумагами. Гвен как раз этого ждала – когда шаги бабушки стихли, внучка отправилась в библиотеку с твердым намерением узнать все, что возможно о поляне. Десятки шкафов с томами, что были старше самой Гвен, энтузиазма не убавили. Внимательный взгляд остановился на стопке газет. Начать с просмотра прессы было самым правильным решением. Девушка приставила к шкафу лестницу и начала взбираться вверх. Пары сантиметров предательски не хватило. Приподнявшись на носочки, Гвен подцепила пальцами веревку, которой была скреплена стопка.
- Давай же, - Гвен потянула газеты на себя, - да, вот так.
Краем глаза девушка уловила движение сбоку. Лестница царапнула паркет и пошатнулась. Веревка развязалась, и газеты шлепнулись на пол. Девушка скорчила недовольную гримасу. Теперь разбери, какой лист откуда.
- Ай! – схватившись за голову, Гвен подскочила на ноги.
В полуметре от себя девушка увидела блокнот в кожаной обложке. Брови Гвен удивленно поползли вверх – на первой странице был выжжен дуб-трезубец. Свалив газеты на стол, она перевернула страницу.
«В лесу каменных детей.
Сегодня я установила три последние статуи. Надеюсь, их силы хватит, чтобы удержать демона в пределах поляны. На пятнадцатый год его активность и возможности возросли. Теперь демон способен заманивать в круг не только мелкую живность, но и людей. Я именую их «подверженные». Чаще всего жертвами становятся дети до шести лет. Реже – взрослые люди, страдающие лунатизмом или психическими расстройствами. В прошлом месяце пропали женщина и мальчик трех лет. Если так продолжиться, то местные опять начнут пакостить. Больше всего злит молчание Наблюдателя. И как мне еще усилить печати?!».
Имени автора записей обнаружить не удалось, но аккуратный почерк наталкивал на мысль, что писала женщина. Записная книжка состояла из семи глав, но Гвендолен решила остановиться на первой главе. Забивать голову ордой жутких чудищ не хотелось. Деток из гранита вполне хватит.
Газеты дали подтверждение словам автора. Первое упоминание о поляне датировалось 1936 годом. Возможно, она существовала гораздо дольше, но более ранних выпусков на руках не имелось. Фотография демонстрировала однобокие кроны деревьев и полицейскую ленту. Пятого мая того года пропала Эбби Милз. Обнаружить удалось только правую руку жертвы. С завидной регулярностью аномальная зона появлялась в газетах: на поляне находили обглоданные кости, фрагменты тел, на ее просторах птицы массово совершали суицид путем удара о землю, поляна притягивала лунатиков, психов, а также зависимых от алкоголя и наркотиков людей. За убийства успели посадить троих ранее судимых граждан, но «бедокурить» поляна не перестала.
- Лея и Кит Дрейк пропали семнадцатого марта 1986 года, - Гвен отложила газету. – Отправились в лес и не вернулись. Все-таки не обойдется, зря надеялась.

- Это понадобится, мисс?
- Кто так подкрадывается?! – завопила девушка, уставившись на Джонатана. – Откуда у вас мой ящик?
- Присядьте, я все объясню. – Когда она подчинилась, дворецкий продолжил. - Записи принадлежат вашей тете Джэклин. Она старшая сестра Беннета и Джейми. Статуи на поляне - ее работа.
- Я знаю.
- Ваша тетя удерживала в аномальной зоне безымянного демона. У нее неплохо получалось, но в планы пленника сидеть без дела не входило. Последнее усиление печатей сильно пошатнуло здоровье Джэклин. – Джонатан понизил голос. – Психическое. По неизвестным даже для баронессы причинам ваша тетя покинула дом двадцать лет назад. Больше ее никто не видел.
- Вы ей помогали, Джонатан, - Гвен посмотрела ему в глаза. – И об этом баронесса тоже не знает.
- Теперь я предлагаю помощь вам, мисс Мур. Вы зря отрицаете свой дар. Без него вам не выяснить, что творится в Паучьих вратах на самом деле. Никто не в силах вам обрисовать полную картину. Вы должны сделать это сами.
- Начнем прямо сейчас, - девушка одарила Джонатана полной желчи улыбкой и направилась к дверям.

Автор Мира Рейн.
© Copyright: Мира Рейн, 2019