Крик ужасный раздавался в полуночной тишине,
И прохожий всяк пугался, уж не говоря о мне.
Сторожу могилы годы, над страшилками смеюсь,
Но сейчас, признаюсь честно, очень сильно я боюсь.
Уж не знаю, что мне делать, выходить иль ждать рассвета?
Ни ответа, ни привета, только этот жуткий вой.
Взял фонарик я сверхмощный и, читая "Отче наш"
Выхожу я в мир полночный - мир уже совсем не наш.
И прохожий всяк пугался, уж не говоря о мне.
Сторожу могилы годы, над страшилками смеюсь,
Но сейчас, признаюсь честно, очень сильно я боюсь.
Уж не знаю, что мне делать, выходить иль ждать рассвета?
Ни ответа, ни привета, только этот жуткий вой.
Взял фонарик я сверхмощный и, читая "Отче наш"
Выхожу я в мир полночный - мир уже совсем не наш.
И запнувшись об кого-то, с криком кубарем лечу,
И фонариком кручу.
Оказалось, это кот, серенады воздаёт,
Очень милой чёрной кошке, что сидела у сторожки.
И фонариком кручу.
Оказалось, это кот, серенады воздаёт,
Очень милой чёрной кошке, что сидела у сторожки.
Lenna