Один мужик (с деревни кто-то)
Пошёл за клюквой на болото.
Покушать взял с собой чуть-чуть,
Ведёрко-да и двинул в путь.
Идёт он, клюкву собирает
И ягод аромат вдыхает.
Они как бусины крупны,
Налиты соком и красны.
Мужик доволен: хоть устал,
Но полное ведро набрал!
Собрался уж идти домой,
Как вдруг услышал звук чудной
На женский плач похожий очень...
Рыдает кто-то, это точно!
Мужик пошёл на этот стон
И вот что там увидел он:
Пошёл за клюквой на болото.
Покушать взял с собой чуть-чуть,
Ведёрко-да и двинул в путь.
Идёт он, клюкву собирает
И ягод аромат вдыхает.
Они как бусины крупны,
Налиты соком и красны.
Мужик доволен: хоть устал,
Но полное ведро набрал!
Собрался уж идти домой,
Как вдруг услышал звук чудной
На женский плач похожий очень...
Рыдает кто-то, это точно!
Мужик пошёл на этот стон
И вот что там увидел он:
Сидит, крича и причитая
На кочке девушка нагая!
А плач так жалобно звучит,
И голос будто бы звенит.
Торчат в причёске васильки,
Глаза горят как огоньки,
А кожа, что как снег, бела,
Почти прозрачною была.
Мужчине прямо стало тяжко:
"Чего же плачешь ты, бедняжка?"
А девушка не отвечает,
Лишь пуще прежнего рыдает.
Мужик наш тихо к ней подходит,
С девицы бедной глаз не сводит.
Она же, с воем и слезами,
Сверкнула злобными глазами.
За шею мужика схватила
И, рассмеявшись, задушила.
Затем за волосы взяла
И в омут свой уволокла.
На кочке девушка нагая!
А плач так жалобно звучит,
И голос будто бы звенит.
Торчат в причёске васильки,
Глаза горят как огоньки,
А кожа, что как снег, бела,
Почти прозрачною была.
Мужчине прямо стало тяжко:
"Чего же плачешь ты, бедняжка?"
А девушка не отвечает,
Лишь пуще прежнего рыдает.
Мужик наш тихо к ней подходит,
С девицы бедной глаз не сводит.
Она же, с воем и слезами,
Сверкнула злобными глазами.
За шею мужика схватила
И, рассмеявшись, задушила.
Затем за волосы взяла
И в омут свой уволокла.
Лунное Затмение