Помню, когда мне было семь лет, произошел один странный случай. До сих пор после него одна дома оставаться боюсь. Причем, что это было, я так и не поняла. Но обо всем по порядку.
Я все детство у бабушки в деревне прожила. Мама у меня болела тяжело, в больнице лежала, а отец в тюрьме сидел. Он по-пьяни один раз за руль сел и на своей фуре в легковушку въехал - два человека насмерть, сами понимаете... Вот только бабка и осталась. Ну, я и не горевала особо, маму все равно не помнила (я ее последний раз видела, когда мне годик был), а папу не видела вообще. Тем более у меня и друзья были. Машка - доярки нашей дочка, Володька, Тома с батиком Васей и Гера, но он из городских, поэтому только летом в деревню приезжал. Я им когда эту историю рассказала, они и не поверили.
Так вот, к самой истории. Бабушка у меня каждое воскресение в церковь ходила и меня брала. А на Рождество и Пасху ходила на ночную, но меня дома оставляла спать.Так и в эту Рождественскую ночь случилось. Я знала, что бабку ждать бесполезно - она только к трем часам утра явится. По этому, как только бабка за порог - шмыг под одеяло и лежу там, пока не засну. У меня это обычно быстро выходит, а в этот раз чего-то ворочалась, ворочалась...
Только засыпать начала, как вдруг слышу, как входная дверь открывается. Думаю: "Неужели до трех часов проворочалась?". Выглянула из-под одеяла, зажгла свет, смотрю на часы. Нет, одиннадцать всего лишь. Вижу, дверь в мою спальню медленно так открывается. Я от страха ноги под себя поджала и на дверь пристально смотрю. Жду, что дальше будет.
Я все детство у бабушки в деревне прожила. Мама у меня болела тяжело, в больнице лежала, а отец в тюрьме сидел. Он по-пьяни один раз за руль сел и на своей фуре в легковушку въехал - два человека насмерть, сами понимаете... Вот только бабка и осталась. Ну, я и не горевала особо, маму все равно не помнила (я ее последний раз видела, когда мне годик был), а папу не видела вообще. Тем более у меня и друзья были. Машка - доярки нашей дочка, Володька, Тома с батиком Васей и Гера, но он из городских, поэтому только летом в деревню приезжал. Я им когда эту историю рассказала, они и не поверили.
Так вот, к самой истории. Бабушка у меня каждое воскресение в церковь ходила и меня брала. А на Рождество и Пасху ходила на ночную, но меня дома оставляла спать.Так и в эту Рождественскую ночь случилось. Я знала, что бабку ждать бесполезно - она только к трем часам утра явится. По этому, как только бабка за порог - шмыг под одеяло и лежу там, пока не засну. У меня это обычно быстро выходит, а в этот раз чего-то ворочалась, ворочалась...
Только засыпать начала, как вдруг слышу, как входная дверь открывается. Думаю: "Неужели до трех часов проворочалась?". Выглянула из-под одеяла, зажгла свет, смотрю на часы. Нет, одиннадцать всего лишь. Вижу, дверь в мою спальню медленно так открывается. Я от страха ноги под себя поджала и на дверь пристально смотрю. Жду, что дальше будет.
- Ба, т-ты, что ли? - спрашиваю.
- Я, Дашенька, я.
Фух, действительно бабушка, голос ее. Заглянула ко мне аккуратненько и спрашивает:
- Спишь?
- Нет.
- Ну, спи тогда.
Зашла, погасила мою настольную лампу и вышла.
Я успокоилась и легла. Но одно меня все же беспокоило: почему бабка так рано вернулась?
Захожу в горницу и спрашиваю:
- А ты чего так рано?
А бабка чего-то за печкой копошится. Выглядывает оттуда и со странным прищуром на меня смотрит.
- Ты что не спишь?
Подошла ко мне, взяла за руку, отвела в спальню, в кровать меня положила и накрыла одеялом.
- Спи, - говорит, - Даша, спи.
Дверь закрыла и вышла. Я плечами пожала, не стала заморачиваться. Ну, мало ли, может забыла что-то, поэтому вернулась.
Через пять минут слышу - опять дверь открывается. И голос бабушки меня вновь спрашивает:
- Спишь, что ль?
- Нет, - говорю, - не сплю еще.
- Ну спи, Даша, спи.
Опять закрыла дверь и вышла.
Я с кровати встала, в горницу дверь открыла. Смотрю - бабка по комнате мечется, словно ищет что-то. И главное, так странно красный угол обходит, где у нас иконы висели.
- Ты забыла что-то?
Та, как меня услышала, быстро-быстро раз - за печку. Голову высунула и смотрит.
- Я говорю, ты забыла что-то?
- Нет, - отвечает мне из-за печки, - не забыла. Спи, Дашенька, спи.
Мне уже как-то не по себе стало. Ну ладно, думаю, лягу спать, утро вечера мудренее, завтра спрошу.
Кое-как успокоилась, но заснула.
Просыпаюсь от чувства, что надо мной стоит кто-то и дышит. У меня аж мурашки пошли от этого дыхания. Через силу голову в ту сторону повернула и вижу, прямо у моего лица лицо бабушки. Пристально смотрит на меня, а у самой глаза горят. Я от неожиданности вскрикнула, лампу на тумбочке зажгла. Бабка от этого к двери кинулась и выглядывает из-за нее, как тогда из-за печки. Я в ужасе у нее спрашиваю:
- Ба, ты чё?!
А эта, как ни в чем не бывало:
- Ничего. Спи, Дашенька, спи.
И опять вышла.
Я на кровати сижу, ничего понять не могу. Подошла к двери, приложила ухо и слышу чавканье. Осторожно приоткрываю дверь и в щелку смотрю. Вижу, на полу сидит бабка в обнимку с мешком каким-то и жрет что-то из мешка, громко чавкая. "Что за чертовщина?" - мне уже совсем страшно стало.
Тут бабка взяла и резко повернула голову в мою строну. Это было так неожиданно, что я завизжала. Со всей дури дверь захлопнула так, что она чуть с петель не слетела, на засов ее закрыла на кровать залезла. Свои колени обнимаю, стараюсь не дышать, а у самой сердце так и колотится. Бабка подошла к двери, хотела открыть. Дергает за ручку и спрашивает:
- Ты спишь что ли?
Я ничего ей не ответила, только колени еще покрепче обняла.
Бабка еще громче спрашивает:
- Спишь что ли?!
А сама все сильнее за ручку дверную дергает.
- Ты спишь, что-ли?! Спишь?!
Я холодным потом обливаюсь, сердце колотится так, что казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди, а по щекам слезы текут.
- Спишь, я тебя спрашиваю?! Спишь?! - уже не своим голосом орала бабка.
Чтобы этого не слышать, я залезла под одеяло и закрыла голову подушкой.
- Ты спишь?! Спиииишь?! - бабка начала ломиться в дверь. Было слышно, как она стучала в нее и царапала своими длинными когтями.
"Надо молиться!" - подумала я и шепотом начала повторять: "Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!"
Так я лежала где-то минут пятнадцать - самые ужасные пятнадцать минут в моей жизни. Потом, нервы мои сдали. Я потеряла сознание.
Очнулась я только утром. Зимнее солнце ласково светило в окно. Я долго не решалась выйти, не понимая, что это вчера такое было.
Наконец, я открыла дверь. На цыпочках я вошла в горницу и увидела, что бабушка, как ни в чем не бывало, стоит около печки и заваривает чай.
- Б-бабушка?
Она обернулась и на лице ее не было и тени того странного выражения лица, какое я видела вчера ночью. Бабуля приветливо улыбнулась.
- Ой, Дашенька. Проснулась уже? Ну садись за стол, я блинов напекла.
- А зачем ты вчера ночью приходила?
Она очень удивилась и спросила:
- Куда ночью?
- Сюда приходила. И еще спрашивала, не сплю ли я.
Она не понимала не меньше моего.
- Шутишь ты, что ли, болезная? Я как пришла, так на печь спать и завалилась. Садись давай. Приснилось тебе.
Я облегченно выдохнула. Наверное, и правда приснилось. Хотела уже сесть, но тут случайно посмотрела на дверь в мою комнату. Я так и застыла на месте: дверь была вся исцарапана.
- Ба... А это что?
Бабушка моя очень плохо видела, поэтому нет ничего удивительного, что она не сразу заметила следы когтей на деревянной двери. Она подошла и как следует прищурилась. Я рассказала ей то, что произошло со мной ночью. В ответ бабка лишь перекрестилась.
- Я, Дашенька, я.
Фух, действительно бабушка, голос ее. Заглянула ко мне аккуратненько и спрашивает:
- Спишь?
- Нет.
- Ну, спи тогда.
Зашла, погасила мою настольную лампу и вышла.
Я успокоилась и легла. Но одно меня все же беспокоило: почему бабка так рано вернулась?
Захожу в горницу и спрашиваю:
- А ты чего так рано?
А бабка чего-то за печкой копошится. Выглядывает оттуда и со странным прищуром на меня смотрит.
- Ты что не спишь?
Подошла ко мне, взяла за руку, отвела в спальню, в кровать меня положила и накрыла одеялом.
- Спи, - говорит, - Даша, спи.
Дверь закрыла и вышла. Я плечами пожала, не стала заморачиваться. Ну, мало ли, может забыла что-то, поэтому вернулась.
Через пять минут слышу - опять дверь открывается. И голос бабушки меня вновь спрашивает:
- Спишь, что ль?
- Нет, - говорю, - не сплю еще.
- Ну спи, Даша, спи.
Опять закрыла дверь и вышла.
Я с кровати встала, в горницу дверь открыла. Смотрю - бабка по комнате мечется, словно ищет что-то. И главное, так странно красный угол обходит, где у нас иконы висели.
- Ты забыла что-то?
Та, как меня услышала, быстро-быстро раз - за печку. Голову высунула и смотрит.
- Я говорю, ты забыла что-то?
- Нет, - отвечает мне из-за печки, - не забыла. Спи, Дашенька, спи.
Мне уже как-то не по себе стало. Ну ладно, думаю, лягу спать, утро вечера мудренее, завтра спрошу.
Кое-как успокоилась, но заснула.
Просыпаюсь от чувства, что надо мной стоит кто-то и дышит. У меня аж мурашки пошли от этого дыхания. Через силу голову в ту сторону повернула и вижу, прямо у моего лица лицо бабушки. Пристально смотрит на меня, а у самой глаза горят. Я от неожиданности вскрикнула, лампу на тумбочке зажгла. Бабка от этого к двери кинулась и выглядывает из-за нее, как тогда из-за печки. Я в ужасе у нее спрашиваю:
- Ба, ты чё?!
А эта, как ни в чем не бывало:
- Ничего. Спи, Дашенька, спи.
И опять вышла.
Я на кровати сижу, ничего понять не могу. Подошла к двери, приложила ухо и слышу чавканье. Осторожно приоткрываю дверь и в щелку смотрю. Вижу, на полу сидит бабка в обнимку с мешком каким-то и жрет что-то из мешка, громко чавкая. "Что за чертовщина?" - мне уже совсем страшно стало.
Тут бабка взяла и резко повернула голову в мою строну. Это было так неожиданно, что я завизжала. Со всей дури дверь захлопнула так, что она чуть с петель не слетела, на засов ее закрыла на кровать залезла. Свои колени обнимаю, стараюсь не дышать, а у самой сердце так и колотится. Бабка подошла к двери, хотела открыть. Дергает за ручку и спрашивает:
- Ты спишь что ли?
Я ничего ей не ответила, только колени еще покрепче обняла.
Бабка еще громче спрашивает:
- Спишь что ли?!
А сама все сильнее за ручку дверную дергает.
- Ты спишь, что-ли?! Спишь?!
Я холодным потом обливаюсь, сердце колотится так, что казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди, а по щекам слезы текут.
- Спишь, я тебя спрашиваю?! Спишь?! - уже не своим голосом орала бабка.
Чтобы этого не слышать, я залезла под одеяло и закрыла голову подушкой.
- Ты спишь?! Спиииишь?! - бабка начала ломиться в дверь. Было слышно, как она стучала в нее и царапала своими длинными когтями.
"Надо молиться!" - подумала я и шепотом начала повторять: "Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!"
Так я лежала где-то минут пятнадцать - самые ужасные пятнадцать минут в моей жизни. Потом, нервы мои сдали. Я потеряла сознание.
Очнулась я только утром. Зимнее солнце ласково светило в окно. Я долго не решалась выйти, не понимая, что это вчера такое было.
Наконец, я открыла дверь. На цыпочках я вошла в горницу и увидела, что бабушка, как ни в чем не бывало, стоит около печки и заваривает чай.
- Б-бабушка?
Она обернулась и на лице ее не было и тени того странного выражения лица, какое я видела вчера ночью. Бабуля приветливо улыбнулась.
- Ой, Дашенька. Проснулась уже? Ну садись за стол, я блинов напекла.
- А зачем ты вчера ночью приходила?
Она очень удивилась и спросила:
- Куда ночью?
- Сюда приходила. И еще спрашивала, не сплю ли я.
Она не понимала не меньше моего.
- Шутишь ты, что ли, болезная? Я как пришла, так на печь спать и завалилась. Садись давай. Приснилось тебе.
Я облегченно выдохнула. Наверное, и правда приснилось. Хотела уже сесть, но тут случайно посмотрела на дверь в мою комнату. Я так и застыла на месте: дверь была вся исцарапана.
- Ба... А это что?
Бабушка моя очень плохо видела, поэтому нет ничего удивительного, что она не сразу заметила следы когтей на деревянной двери. Она подошла и как следует прищурилась. Я рассказала ей то, что произошло со мной ночью. В ответ бабка лишь перекрестилась.
Demononde