– Ир, ты смотрела вчера новости? – спросила меня Настя, когда по ее просьбе я заехала к ней в гости.
– Да, но не досмотрела. Просто тошнит от всего этого.
– Меня тоже, – она взяла маленький чайник и налила мне чай. – Просто выть хочется от несправедливости. И хоть я немного привыкла к тому, что Андрея больше нет, мне его все равно очень не хватает. Как твои родители?
– Они тоже успокоились, но мама при упоминании его имени еле сдерживается, чтобы не заплакать.
– Как разборки твоего отца с полицейскими?
– Его не впустили, – фыркнула я. – Еще и служителями закона себя именуют, сволочи. Ищут пропавших преступников, как будто они – самые важные люди в Череповце. Честно признаюсь, я очень рада, что эти гады пропадают.
– Я тоже довольна этим, – она села на кресло, – но я всегда думала, что радоваться чужому горю – грех.
– Плевать. В таких ситуациях такое волновать не может. Как отреагировали твои родители на смерть Андрея?
– Да, но не досмотрела. Просто тошнит от всего этого.
– Меня тоже, – она взяла маленький чайник и налила мне чай. – Просто выть хочется от несправедливости. И хоть я немного привыкла к тому, что Андрея больше нет, мне его все равно очень не хватает. Как твои родители?
– Они тоже успокоились, но мама при упоминании его имени еле сдерживается, чтобы не заплакать.
– Как разборки твоего отца с полицейскими?
– Его не впустили, – фыркнула я. – Еще и служителями закона себя именуют, сволочи. Ищут пропавших преступников, как будто они – самые важные люди в Череповце. Честно признаюсь, я очень рада, что эти гады пропадают.
– Я тоже довольна этим, – она села на кресло, – но я всегда думала, что радоваться чужому горю – грех.
– Плевать. В таких ситуациях такое волновать не может. Как отреагировали твои родители на смерть Андрея?
– Погоревали. – коротко ответила она. – Маме он понравился и отцу тоже. Он всегда считал, что мне нужно встречаться с тем, кто может меня защитить.
– Он бы защитил тебя, вот только один из гаденышей решил, что нападать со спины – круто и современно. Очень надеюсь, что остальные пропадут.
– Ты только матери своей такое не говори. Она говорит, что любой человек заслуживает шанс на покаяние. Даже поражаюсь, как она может защищать убийц своего сына.
– Она всегда была добрым человеком, но ее доброта порой доходит до полнейшего абсурда, как в этом случае. В то время, как в мире совершаются столько насилия и убийства, она все равно верит в хорошее.
– Я бы не сказала, что это плохо, ведь мир показывается тебе таким, каким ты его видишь.
– Полнейший бред. Если бы это было так, то мы бы сейчас не горевали.
Она не нашла ответа. В таких спорах я часто побеждаю, ибо вижу мир таким, какой он есть. Я никогда не создавала себе иллюзии, что однажды из туч покажется солнце, что все засияет новыми красками и все будут жить долго и счастливо, как в какой-либо глупой сказке. Было бы смешно, если б не было так глупо. Я успешно и профессионально скрывала свое участие в исчезновениях этих людей. Видимо, родители поступили очень хорошо, когда в детстве они отдали меня в театральный кружок.
Допив чай и побеседовав с подругой, я собралась уходить. На улице уже стемнело, и Настя предложила мне остаться у нее. Она боялась, что я попаду в лапы маньяка. Я отказалась, сказав ей, что приехала на своей машине. Попрощавшись, я спустилась вниз по лифту и направилась к машине. Полицейские проверяли этот район. К каждой многоэтажке было по четыре человека: одна пара охраняла задний двор, другая – входы в подъезд. Надеюсь, что здесь не живет ни один из тех парней.
Нет, не живет. В бумажке, где я написала адреса, нет того района, где живет Настя. Для нее же безопаснее.
Я поехала к самой ближайшей многоэтажке, где я выжидала очередную жертву. На удивление, там нигде не горел свет, да и полицейских тоже не было. Как будто здесь вообще никто не живет. Странно все это. Жалею, что выдавила из Павела только адреса, а не подъезды, этажи и квартиры. Что ж, придется мне попотеть.
Внезапно я услышала позади голоса. Знакомые, даже очень. Они что-то рассказывали и, несмотря на далекую дистанцию, я все равно смогла подслушать их.
– Он был у тебя? – спрашивал один парень второго (их было только двое).
– Да. Дня два назад.
– Что вы делали?
– Пили. Ты же знаешь его, он никогда не отказывается от бухла. Может, он отрубился где-то?
– Ты че, еще не понимаешь?! – этот парень был раздражен. – Кто-то ведет на нас охоту. Ты настолько тупой, что не понимаешь этого?!
– Да кто может за нами следить?! Нас и так почти весь город боится. Вряд ли кто-нибудь решился бы с нами связываться.
– Ты слишком переоцениваешь себя. Думаешь, что раз ты сын офицера полиции, то ты в безопасности? Чел, на нас реально кто-то охотится. Я не удивлюсь, если этот чудак сейчас шпионит за нами с какой-нибудь машины. Он может быть в любом месте!
Последние слова я не расслышала, ибо поняла причину, по которой их не арестовывали долгое время. Один из них был сыном офицера, и все проступки ему спадали с рук. Этот человек вообще имеет право называться офицером? Его бы я тоже убила, но сначала я бы хотела убить его мерзкое отродье, чтоб он почувствовал ту же боль утраты, что моя семья.
К сожалению, все пошло не так. Парень, который являлся офицерским сыном, напрочь перессорился со своим товарищем, как в предыдущий раз. На этот раз рукоприкладства было меньше, но тот, что предупреждал его об опасности, неплохо получил в челюсть. В долгу он не остался и врезал ему прямо в глаз. Думаю, что фингал у него будет здоровый. Их драка долго не затянулась. В основном, они просто поливали друг друга грязью и всячески материли. Они разошлись, окончательно разругавшись. Приятно осознавать, что вместе с их жизнями я положу конец и их дружбе.
Парень, которому зарядили в глаз, скрылся за домом, а второй шел в сторону трассы. Так получилось, что я была сзади него, и он меня не видел. Нужно спешить, в любой момент может проехать полицейская машина.
Я завела машину и начала медленно приближаться к нему. Подъехав достаточно близко, я заметила, что в ушах у него были наушники, чем я и воспользовалась: вышла из машины, быстрым шагом подошла и вырубила. Он упал сразу. Из одного кармана вывалился плеер и разбился, а из второго выпал электрошокер. То что нужно.
Я забрала электрошокер себе, а наушники с плеером выбросила по дороге на дачу. Мне не нужны никакие улики.
22.04.13
Меня разбудил какой-то ор. Вспомнив, что меня ждет очередное веселье, я встала и, как обычно, подготовилась к предстоящему делу. Рановато я проснулась, часов в восемь. В предыдущих случаях я вставала в одиннадцать или в двенадцать, но это не столь важно, ведь я могу помучить кого-то еще дольше!
Одевшись в комбинезон, я взяла бутылочку уксуса, электрошокер и спустилась в подвал. Моя жертва выглядела примерно так: шоколадного цвета волосы, продолговатое лицо, серо-голубые глаза, высотой где-то в сто семьдесят девять сантиметров. На правом запястье было тату в виде змеи.
Когда я вошла, он заткнулся. Скотч сорвался с него, и он мог свободно разговаривать, но в отличие от предыдущих, он не стал на меня орать и материть. Вместо этого он, напуганный и удивленный, смотрел на меня безумными глазами и не издавал ни звука. Кто-то тут был очень догадливым.
– Ну? – начала я. – Ты так и будешь таращиться на меня?
Он пару секунд помолчал.
– Это ты?! – разорался он. Весь его страх куда-то пропал. – Ты - та мерзавка, которая похищает моих дружбанов?!
– Прямо-таки «дружбанов»? Да, это я. Еще вопросы перед казнью?
– Казнью?..
– Ты приговорен к смерти. Очень долгой, жестокой, кровавой и мучительной смерти. – я взяла мачете, которую оставила валяться в подвале пару дней назад.
– Да кто ты такая, чтоб выносить мне приговоры, идиотка?! – он пытался вырваться из веревок. – Что я тебе сделал?!
– Мне смертельно надоело говорить каждому из вас одно и то же, но все равно повторю: почти две недели назад ты и твои «дружбаны» напали на пару в парке. Парню один из вас дал в висок битой и убил его. Помнишь?
– Помню и че? – сказал он быдловатым голосом, как будто в убийстве не было ничего плохого и аморального (противоречу самой себе, знаю).
– Этот парень был моим братом! – яростно крикнула я и вертикально сверху вниз взмахнула лезвием. Кончик порезал правую грудную мышцу; рана шла от соска до пояса.
Разрез кровоточил не так сильно, но парень оглушающе кричал, как будто ему без наркоза и обезболивающих вырезали аппендицит.
– Ну ты и тряпка, – сказала я. – Испугался маленькой царапинки? Худшее только впереди!
Достав из кармана электрошокер, я подошла к нему и ударила током по левому плечу. Он вскрикнул и начал корчиться от боли, но я наносила все больше и больше ударов электричеством по всему телу.
Это продолжалось почти час, но я разбавляла это ударами в челюсть. Все это время парень поливал меня всевозможной грязью, что усугубляло его положение, ибо от злости я наносила только больше травм. Наконец, он извел меня настолько, что я просто приложила шокер к его левому боку и включила его. Плотно завязанный торс не мог нормально дергаться, а я не убирала и не выключала шокер, держа его на одном месте. Почерневшая одежда на боку вспыхнула и начала гореть. Я быстро взяла бутылку воды и потушила его, ибо отпускать парня на Тот Свет было еще слишком рано. Кожа на боку вся обуглилась и начала отпадать, показывая сырое кровавое мясо, а парень дрожал, как будто его все еще било электричеством.
– Успокоился? – спросила я через несколько минут, когда заметила, что его трясет уже не так сильно.
– П-п-п-по-о-о...
– Что?
– П-п-п-о-ощади!!! – он взревел.
– Ой-ой. Какие мы тут ньюни распускаем. За свои поступки нужно отвечать.
– Я н-н-икому н-не ска-а-ажу.
– Все правильно, не скажешь, ибо ты тут умрешь! – с этими словами я открыла бутылочку уксуса и брызнула на рану. Какие были крики, какой нечеловеческий рев боли. Словами просто не передать. С потолка даже старая штукатурка посыпалась. Вот оно – сила голоса.
Тем временем его рана начала сильно опухать – рос прямо на глазах. Мерзкий гной с примесью крови и воды организма вытекала из раны, а потом он вообще лопнул, как прыщ. Честно, мне даже противно стало, ибо опухшая плоть осталась свисать.
Парень был в шагах от смерти. Его опустевшие глаза уставились в пол. Я приложила шокер к левому запястью, нажала на кнопку и... ничего. Ему просто чертовски повезло, что заряд закончился.
– Что ж, – я отбросила шокер в угол. – Есть и другая идея.
Сделав надрез на руках, я посыпала их солью. Криков было много, но от уксуса, как мне показалось, было больше эффекта. Возьму себе на заметку.
Парень дергался. Рубцы воспалялись стреляли в воздух тонкие и короткие струйки крови с примесью гноя. Мне показалось, что сейчас он умрет от болевого шока, но все обошлось.
– Живучий. – сказала я и молотком ударила по его коленям. Если бы сзади него не было стены, то колени «вышли» бы с другой стороны. На их месте была раздавленная кровавая каша, как отбивная. Из правой выпиралась кость. Тут он и подох.
Развязав его, я соскребла с рук, туловища и ног невредимое мясо. Насобирав где-то семь пакетов, я поднялась в дом и положила их в морозилку. К счастью, холодильник довольно крупный и заполнился он только на половину. Места хватит и на следующих двух людях, если они не имеют никаких вредных привычек, конечно, а то я и так упустила двоих.
Возле пруда, как обычно, никого не было. Пакеты я выкинула вместе с тем электрошокером. Собравшись уходить, я нашла возле берега цепь. Тонкую, но очень прочную, причем он даже не был покрыт ржавчиной. Взяла его, ибо у меня как раз появилась идея для его использования.
Уборка затянулась надолго. Особенно воняла та жидкость, которая вытекала из раздутого уксусом рубца. Чувствую, что проветривать придется, и очень долго. Теперь нужно придумывать план, который поможет мне поймать оставшихся.
– Он бы защитил тебя, вот только один из гаденышей решил, что нападать со спины – круто и современно. Очень надеюсь, что остальные пропадут.
– Ты только матери своей такое не говори. Она говорит, что любой человек заслуживает шанс на покаяние. Даже поражаюсь, как она может защищать убийц своего сына.
– Она всегда была добрым человеком, но ее доброта порой доходит до полнейшего абсурда, как в этом случае. В то время, как в мире совершаются столько насилия и убийства, она все равно верит в хорошее.
– Я бы не сказала, что это плохо, ведь мир показывается тебе таким, каким ты его видишь.
– Полнейший бред. Если бы это было так, то мы бы сейчас не горевали.
Она не нашла ответа. В таких спорах я часто побеждаю, ибо вижу мир таким, какой он есть. Я никогда не создавала себе иллюзии, что однажды из туч покажется солнце, что все засияет новыми красками и все будут жить долго и счастливо, как в какой-либо глупой сказке. Было бы смешно, если б не было так глупо. Я успешно и профессионально скрывала свое участие в исчезновениях этих людей. Видимо, родители поступили очень хорошо, когда в детстве они отдали меня в театральный кружок.
Допив чай и побеседовав с подругой, я собралась уходить. На улице уже стемнело, и Настя предложила мне остаться у нее. Она боялась, что я попаду в лапы маньяка. Я отказалась, сказав ей, что приехала на своей машине. Попрощавшись, я спустилась вниз по лифту и направилась к машине. Полицейские проверяли этот район. К каждой многоэтажке было по четыре человека: одна пара охраняла задний двор, другая – входы в подъезд. Надеюсь, что здесь не живет ни один из тех парней.
Нет, не живет. В бумажке, где я написала адреса, нет того района, где живет Настя. Для нее же безопаснее.
Я поехала к самой ближайшей многоэтажке, где я выжидала очередную жертву. На удивление, там нигде не горел свет, да и полицейских тоже не было. Как будто здесь вообще никто не живет. Странно все это. Жалею, что выдавила из Павела только адреса, а не подъезды, этажи и квартиры. Что ж, придется мне попотеть.
Внезапно я услышала позади голоса. Знакомые, даже очень. Они что-то рассказывали и, несмотря на далекую дистанцию, я все равно смогла подслушать их.
– Он был у тебя? – спрашивал один парень второго (их было только двое).
– Да. Дня два назад.
– Что вы делали?
– Пили. Ты же знаешь его, он никогда не отказывается от бухла. Может, он отрубился где-то?
– Ты че, еще не понимаешь?! – этот парень был раздражен. – Кто-то ведет на нас охоту. Ты настолько тупой, что не понимаешь этого?!
– Да кто может за нами следить?! Нас и так почти весь город боится. Вряд ли кто-нибудь решился бы с нами связываться.
– Ты слишком переоцениваешь себя. Думаешь, что раз ты сын офицера полиции, то ты в безопасности? Чел, на нас реально кто-то охотится. Я не удивлюсь, если этот чудак сейчас шпионит за нами с какой-нибудь машины. Он может быть в любом месте!
Последние слова я не расслышала, ибо поняла причину, по которой их не арестовывали долгое время. Один из них был сыном офицера, и все проступки ему спадали с рук. Этот человек вообще имеет право называться офицером? Его бы я тоже убила, но сначала я бы хотела убить его мерзкое отродье, чтоб он почувствовал ту же боль утраты, что моя семья.
К сожалению, все пошло не так. Парень, который являлся офицерским сыном, напрочь перессорился со своим товарищем, как в предыдущий раз. На этот раз рукоприкладства было меньше, но тот, что предупреждал его об опасности, неплохо получил в челюсть. В долгу он не остался и врезал ему прямо в глаз. Думаю, что фингал у него будет здоровый. Их драка долго не затянулась. В основном, они просто поливали друг друга грязью и всячески материли. Они разошлись, окончательно разругавшись. Приятно осознавать, что вместе с их жизнями я положу конец и их дружбе.
Парень, которому зарядили в глаз, скрылся за домом, а второй шел в сторону трассы. Так получилось, что я была сзади него, и он меня не видел. Нужно спешить, в любой момент может проехать полицейская машина.
Я завела машину и начала медленно приближаться к нему. Подъехав достаточно близко, я заметила, что в ушах у него были наушники, чем я и воспользовалась: вышла из машины, быстрым шагом подошла и вырубила. Он упал сразу. Из одного кармана вывалился плеер и разбился, а из второго выпал электрошокер. То что нужно.
Я забрала электрошокер себе, а наушники с плеером выбросила по дороге на дачу. Мне не нужны никакие улики.
22.04.13
Меня разбудил какой-то ор. Вспомнив, что меня ждет очередное веселье, я встала и, как обычно, подготовилась к предстоящему делу. Рановато я проснулась, часов в восемь. В предыдущих случаях я вставала в одиннадцать или в двенадцать, но это не столь важно, ведь я могу помучить кого-то еще дольше!
Одевшись в комбинезон, я взяла бутылочку уксуса, электрошокер и спустилась в подвал. Моя жертва выглядела примерно так: шоколадного цвета волосы, продолговатое лицо, серо-голубые глаза, высотой где-то в сто семьдесят девять сантиметров. На правом запястье было тату в виде змеи.
Когда я вошла, он заткнулся. Скотч сорвался с него, и он мог свободно разговаривать, но в отличие от предыдущих, он не стал на меня орать и материть. Вместо этого он, напуганный и удивленный, смотрел на меня безумными глазами и не издавал ни звука. Кто-то тут был очень догадливым.
– Ну? – начала я. – Ты так и будешь таращиться на меня?
Он пару секунд помолчал.
– Это ты?! – разорался он. Весь его страх куда-то пропал. – Ты - та мерзавка, которая похищает моих дружбанов?!
– Прямо-таки «дружбанов»? Да, это я. Еще вопросы перед казнью?
– Казнью?..
– Ты приговорен к смерти. Очень долгой, жестокой, кровавой и мучительной смерти. – я взяла мачете, которую оставила валяться в подвале пару дней назад.
– Да кто ты такая, чтоб выносить мне приговоры, идиотка?! – он пытался вырваться из веревок. – Что я тебе сделал?!
– Мне смертельно надоело говорить каждому из вас одно и то же, но все равно повторю: почти две недели назад ты и твои «дружбаны» напали на пару в парке. Парню один из вас дал в висок битой и убил его. Помнишь?
– Помню и че? – сказал он быдловатым голосом, как будто в убийстве не было ничего плохого и аморального (противоречу самой себе, знаю).
– Этот парень был моим братом! – яростно крикнула я и вертикально сверху вниз взмахнула лезвием. Кончик порезал правую грудную мышцу; рана шла от соска до пояса.
Разрез кровоточил не так сильно, но парень оглушающе кричал, как будто ему без наркоза и обезболивающих вырезали аппендицит.
– Ну ты и тряпка, – сказала я. – Испугался маленькой царапинки? Худшее только впереди!
Достав из кармана электрошокер, я подошла к нему и ударила током по левому плечу. Он вскрикнул и начал корчиться от боли, но я наносила все больше и больше ударов электричеством по всему телу.
Это продолжалось почти час, но я разбавляла это ударами в челюсть. Все это время парень поливал меня всевозможной грязью, что усугубляло его положение, ибо от злости я наносила только больше травм. Наконец, он извел меня настолько, что я просто приложила шокер к его левому боку и включила его. Плотно завязанный торс не мог нормально дергаться, а я не убирала и не выключала шокер, держа его на одном месте. Почерневшая одежда на боку вспыхнула и начала гореть. Я быстро взяла бутылку воды и потушила его, ибо отпускать парня на Тот Свет было еще слишком рано. Кожа на боку вся обуглилась и начала отпадать, показывая сырое кровавое мясо, а парень дрожал, как будто его все еще било электричеством.
– Успокоился? – спросила я через несколько минут, когда заметила, что его трясет уже не так сильно.
– П-п-п-по-о-о...
– Что?
– П-п-п-о-ощади!!! – он взревел.
– Ой-ой. Какие мы тут ньюни распускаем. За свои поступки нужно отвечать.
– Я н-н-икому н-не ска-а-ажу.
– Все правильно, не скажешь, ибо ты тут умрешь! – с этими словами я открыла бутылочку уксуса и брызнула на рану. Какие были крики, какой нечеловеческий рев боли. Словами просто не передать. С потолка даже старая штукатурка посыпалась. Вот оно – сила голоса.
Тем временем его рана начала сильно опухать – рос прямо на глазах. Мерзкий гной с примесью крови и воды организма вытекала из раны, а потом он вообще лопнул, как прыщ. Честно, мне даже противно стало, ибо опухшая плоть осталась свисать.
Парень был в шагах от смерти. Его опустевшие глаза уставились в пол. Я приложила шокер к левому запястью, нажала на кнопку и... ничего. Ему просто чертовски повезло, что заряд закончился.
– Что ж, – я отбросила шокер в угол. – Есть и другая идея.
Сделав надрез на руках, я посыпала их солью. Криков было много, но от уксуса, как мне показалось, было больше эффекта. Возьму себе на заметку.
Парень дергался. Рубцы воспалялись стреляли в воздух тонкие и короткие струйки крови с примесью гноя. Мне показалось, что сейчас он умрет от болевого шока, но все обошлось.
– Живучий. – сказала я и молотком ударила по его коленям. Если бы сзади него не было стены, то колени «вышли» бы с другой стороны. На их месте была раздавленная кровавая каша, как отбивная. Из правой выпиралась кость. Тут он и подох.
Развязав его, я соскребла с рук, туловища и ног невредимое мясо. Насобирав где-то семь пакетов, я поднялась в дом и положила их в морозилку. К счастью, холодильник довольно крупный и заполнился он только на половину. Места хватит и на следующих двух людях, если они не имеют никаких вредных привычек, конечно, а то я и так упустила двоих.
Возле пруда, как обычно, никого не было. Пакеты я выкинула вместе с тем электрошокером. Собравшись уходить, я нашла возле берега цепь. Тонкую, но очень прочную, причем он даже не был покрыт ржавчиной. Взяла его, ибо у меня как раз появилась идея для его использования.
Уборка затянулась надолго. Особенно воняла та жидкость, которая вытекала из раздутого уксусом рубца. Чувствую, что проветривать придется, и очень долго. Теперь нужно придумывать план, который поможет мне поймать оставшихся.
Demon